Как горшок познакомился с князем

Именно благодаря Панкеру вдова Михаила Горшенева Ольга, которой принадлежат права на образ артиста, дала согласие на съемки. До этого она пресекала попытки экранизировать историю группы — даже когда этого хотела мать Михаила. «Я многим отказывала, потому что не доверяла. А здесь я доверяю, — комментирует вдова Горшенева. — Я считаю, что творчество Миши, его любовь к поклонникам могут стать темой для кино. Но для меня важно качество исполнения, чтобы все было правильно преподнесено».«Правильно преподнесено» — важное условие еще и потому, что у Горшка осталась несовершеннолетняя дочь Саша. Ей было четыре года, когда отец умер, поэтому ее представления о нем формируются с чужих слов. Жена Горшка не углублялась в сценарий и не присутствовала на съемках. «В любом случае я узнаю отзывы, — говорит Ольга, — люди мне напишут, это супер или говно. И на этом основании я уже подумаю, глянуть или нет».Все, кто участвует в проекте, понимают ответственность, которую накладывает экранизация истории группы с такой обширной фан-базой, как у «Короля и Шута». «Мы не занимаемся экранизацией „Википедии“», — говорит Мосафир. Чтобы снять часть претензий, сериал запрещено называть байопиком — для него придуман жанр «панк-сказки». В каждой серии действие происходит в двух мирах — реальном и фэнтезийном. Сказочные эпизоды, вдохновленные сюжетами из песен «Короля и Шута», режиссер выдумывал без такого продюсерского контроля, как сюжеты из реальной истории. По ходу съемок фэнтезийная часть разрасталась, а выдуманный жанр становился правомерным.«Сперва я был готов драться за каждую строчку, но как только сказали, что это панк-сказка, перестал беспокоиться, — признается Алексей Горшенев. — Там есть панк-рок, задор, дух анархизма, все время что-то происходит. Хотя в жизни все было серьезнее, жестче и проще». «Ну его на фиг — писать истории о реальных людях! — жалуется сценарист Лемешев. — Тяжелейшая работа, самая сложная».Глава 1. БромансДраки, героин, анархия, скандальные интервью, психиатрическая клиника, преждевременная смерть — в истории группы больше рок-н-ролла ассоциируется с Горшком, не с Князем. Но все, кто связан с группой, согласны, что магия «Короля и Шута» работала, лишь когда эти двое находились рядом. У Горшка была бешеная энергия и демоническая театральность, Князь придумывал мистические сюжеты, в которых Горшок мог раскрыть себя. Михаил написал музыку главных песен группы, Андрей — автор текстов, с которыми она вошла в историю. Горшок — яркий мелодист, Князь — прирожденный поэт; соединив таланты, они придумали вселенную «Короля и Шута». В ней гуляет ветер, убивающий жителей деревни, бродит отрубленная голова, у отца с двумя членами рождается двухголовый отпрыск, а из подвала несутся проклятия, которые шлет хозяину запертый там трудный характер. Часть этих историй — жуткие, другие — смешные и парадоксальные, некоторые звучат как иносказания, есть и с доходчивыми моралите.«Все мои сюжеты — либо комедия с придурями, либо мистика, — анализирует собственное творчество Князь. — Лет в пять я рисовал комиксы, которые изобрел сам, хотя

Плохого про Горшка не говорил, не хотел перечеркивать годы дружбы». За Князем из «Короля и Шута» ушел только скрипач Каспер (он заменил Нефедову после ее отъезда в Америку). «Когда у них начались разногласия, я выбрал Михину сторону, — вспоминает Поручик. — Мы вместе начинали, и мне эта тема с мюзиклом нравилась. Я подумал, что либо буду пожизненно играть олдскульный рок, буду тупым, сопьюсь и отпущу мамон, либо попробую что-то новое».Андрей Князев на рок-фестивале «Нашествие», 2012 год/ Фото: ИТАР-ТАСС / Александр РюминФанаты, выбравшие сторону Горшка, обвиняли Князя в жадности: якобы музыкант ушел, чтобы не делить ни с кем доходы от своих выступлений. Андрей до сих пор называет это самым нелепым слухом о себе, а первые три года после ухода из группы — одним из самых сложных периодов в жизни. К проблемам добавилось то, что организаторам фестивалей стали угрожать отменой выступлений «Короля и Шута», если в программе будет «Княzz». «Кто звонил — неясно, по слухам, директор группы. Знал ли Миха об этом или не знал, тоже до сих пор неизвестно», — поясняет Агата.Год спустя на концерте, посвященном 50-летию Цоя, в лайн-апе которого все же встретились обе группы, у Нигровской появилась возможность выяснить отношения с Горшеневым в гримерке на бэкстейдже. «Я захотела спровоцировать его, — вспоминает Агата. — Хотела, чтобы он меня ударил. Раз он гадости может про друга говорить, значит, может и поднять руку на женщину». Нигровская стала с вызовом смотреть на Горшка: по ее описанию, это напоминало сцену из вестерна. Его в итоге взорвало, и он на нее наехал: «Чего ты смотришь, что тебе надо?» «Я хочу посмотреть в глаза человеку, который предает друзей», — ответила Агата. «Это я предаю? Да это же он меня предал!» Этот разговор, продолжившийся в коридоре, помог Нигровской увидеть конфликт фронтменов «Короля и Шута» с другой стороны. «Передо мной был обиженный ребенок, который привык, что за ним идут в огонь и в воду, — описывает озарение жена Князя. — Я поняла, что он может быть инфантильным эгоистом, но в его поведении нет злого умысла». Когда Князев узнал об этом эпизоде, он сказал, что Горшок никогда бы не ударил девушку.Следующая встреча случилась на «Нашествии-2013» в день рождения Агаты. «Мы очень хорошо и откровенно поговорили тогда, и мне кажется, он понял мотивы Князя», — вспоминает Нигровская. Они обнялись, и она уехала в Тверь, а оттуда в Москву. А через две недели Михаил Горшенев умер. Перемирия музыканты все же достигли: после цоевского вечера они стали созваниваться, Горшок иронично просил Князя, чтобы Агата на него так больше не смотрела. Однако, возвращаясь к тем двум годам в конфликте, Андрей до сих пор не может объяснить поведение Михаила. «Покинув „Короля и Шута“, я забрал только те песни, которые были полностью моего авторства — и музыка, и текст, — вспоминает он. — Горшок

Или капитана Семеновского полка Сергея Муравьева-Апостола, гвардии офицера князя Трубецкого, полковника Глинку и двух братьев, офицеров Измайловского полка, которых фамилии никак не мог вспомнить. Тогда великий князь Михаил Павлович, положив бумагу, которую держал перед своим лицом, обернулся ко мне и сказал:— Граф, это два брата Кавелины.Такое внимание его высочества меня чрезвычайно тронуло, и я поблагодарил его самым сердечным поклоном. Тогда потребовали от меня, чтобы я назвал имена других членов этого общества; я отвечал, что, кроме тех, кого я назвал, я не знаю никого. Тут князь Голицын придрался ко мне и возразил:— Быть не может, чтобы вы, принадлежа к какому бы то ни было обществу, не знали всех его членов!— Ваше сиятельство, — отвечал я, — вы сами принадлежали к некоторым мистическим обществам, а еще менее меня знаете членов этих обществ.Князь замолчал, а Чернышев начал с слишком неделикатною манерою делать свои допросы о названных мною членах, о моих с ними сношениях, и как и когда я с ними познакомился, и с кем был в более близких сношениях; я отвечал, что с Ф. Н. Глинкою, с которым познакомился тотчас по выпуске из корпуса, по литературе, что с тех пор мы самые короткие приятели и редкий день не видимся. Из других короче всего я был знаком с Муравьевыми, которых всегда уважал за их нравственность, ум и отличную образованность, и с князем Трубецким; с другими был знаком только по обществу „Зеленой книги“, а Пестеля только видал, нисколько не симпатизировал ему и ни разу с ним не говорил20.Так как я ничего не знал, даже никогда