Лиза стриж порно

Автор: � | 2025-04-16

Лиза Стриж. Войдите на сайт или зарегистрируйтесь, чтобы написать Лизе Стриж или найти Лиза Стриж, Блогер, Лиза Стриж, Сочи, ТикТок, TikTok, Блогерша, Блогерка

Лиза Стриж о личном – Telegram

История перевоспитания Лизы Стриж, участницы шоу «Чадо из ада» Судьба Лизы Перевоспитание После проекта Героиней нового выпуска программы «Чадо из ада» стала блогер из Сочи по имени Лиза Стриж. Ее родители обратились на телевидение с просьбой о помощи и рассказали, что их единственная дочь ничем не интересуется, кроме социальных сетей и своей красоты. На проекте девушке, привыкшей к роскошной жизни, пришлось очутиться в другом мире и узнать о том, как стать счастливой без денег.История перевоспитания участницы шоу «Чадо из ада» Лизы Стриж – в материале 24СМИ.Судьба ЛизыГлавной героиней 5-й серии 1-го сезона программы стала Лиза Стриж. 16-летняя девушка воспитывается в состоятельной семье, у нее есть несколько квартир и дом. Ее родители – миллионеры и успешные предприниматели, занимаются бизнесом в индустрии красоты в трех крупных городах России: Москве, Нижнем Новгороде и Сочи. Участница шоу «Чадо из ада» учится в 9-м классе, но не посещает обычную школу: к ней на дом приходят репетиторы, что обходится семье в круглую сумму ежемесячно.Лиза Стриж в программе «Чадо из ада». Фото: Вокруг ТВТем не менее, знаниями и успехами в учебе Лиза маму Екатерину и папу Вадима не радует, считая, что ей необязательно уметь вычислять «иксы» и «игреки». Дочь миллионеров привыкла с юного возраста без счета тратить деньги с банковской карты, спать до обеда, а потом проводить свободное время в социальных сетях, снимать видео и заботиться о своей внешности. Родители обеспокоены, что интересы наследницы ограничены только этими пунктами. Лиза ни к чему не стремится и не думает о своем будущем, при этом тратит целые состояния на косметику и новые вещи. Также Лиза следит за питанием и соблюдает диету, которую ей подобрал личный диетолог.У Лизы Стриж есть парень Сергей Ласкин, с которым она встречается больше двух лет. Возлюбленный тоже из обеспеченной семьи, он балует девушку шикарными букетами, дорогими подарками и украшениями. Сергей также считает, что избраннице стоит определиться с жизненными целями, и одобрил идею родителей Лизы на участие в проекте.ПеревоспитаниеНа эксперимент с переездом в другую семью девушка согласилась только ради контента для своих блогов. На перевоспитание героиня отправилась в село под названием Разбитый Котел, которое находится в 20 км от Сочи. Здесь, в частном доме, живет семья Леонтьевых,

С кем встречается Лиза Стриж?

Искренне поблагодарила женщину. Лизе Стриж предстояло отправиться с Лерой на практику в техникум, для чего им пришлось ехать на автобусе в Сочи. На практике героиня программы узнала секреты приготовления разных видов борща и успела записать несколько новых роликов. В этот же день Лиза с семьей Леонтьевых взяли надувную лодку и отправились на берег пруда, где устроили пикник. Такой отдых очень понравился девушке, которая привыкла к другим развлечениям.Лиза Стриж. Фото: @elizaveta_strizТакже Лиза Стриж начала ухаживать за питомцами Натальи и Сергея и создала для них аккаунт в соцсети, чтобы люди могли помогать животным и узнали об их судьбе. Наталья Леонтьева объяснила, что собаки и кошки – живые существа, которые тоже нуждаются в любви и ласке, а Лиза отметила, что у многодетной матери доброе сердце. Женщина дала девушке совет не быть эгоисткой и нести ответственность за тех, кто рядом.Вечером гостья решила устроить девичник для сестер и помогала им создавать новые образы из имеющихся в гардеробе вещей, а также научила делать прически и макияж. Девушки посекретничали на тему личной жизни, и Леонтьевым понравилось, что Лиза была с ними открытой. После этого героиня программы с сестрами занялись ужином, решив приготовить роллы. На прощание Лиза призналась, что ей очень понравилось в этой семье и расставаться совсем не хотелось. Девушка поблагодарила всех за доброту, позитив и открытость. Сергей сказал, что им, вероятно, удалось положительно повлиять на гостью и изменить ее взгляды на жизнь.После проектаЛиза Стриж после съемок поделилась, что увидела, как живут другие люди, поняла, что они могут быть заботливыми и любящими. В телефонном разговоре с родителями по дороге домой девушка рассказала, что сейчас стала понимать, что люди могут быть счастливы без денег и радоваться мелочам. Героиня программы сообщила маме и папе, что познакомилась с доброй и открытой семьей, призналась, что раньше вела себя эгоистично по отношению к ним, и пообещала помогать. После проекта родители участницы шоу «Чадо из ада» решили навестить семью Леонтьевых и уже без камер отправились в гости с подарками для детей.

Лиза Стриж (Лиза Федулова): биография, сколько лет

Часть 1

Мы невзлюбили друг дружку с первого взгляда. Наверное, каждый из нас почувствовал: вот мой конкурент. Причём я это понял мозгами, а мой оппонент - нутром. Блондин есенинской наружности - васильковые глаза, короткая стрижка, пухловатые, капризно вырисованные губы, под хабэшной выцветшей робой проступают накачанные мышцы. Ростом он был на полголовы повыше меня.

Как я узнал позже, его прислали к нам из учебки уже в звании старшего сержанта. Чем уж он там отличился, не знаю, но старики и дембеля нашего дивизиона его как-то сразу зауважали, сбросив с себя бремя держать в узде молодых. Этот сержант в желании блюсти крепкий, нерушимый армейский порядок и традиции был находкой для них. Старики, уловив в нём лидерские замашки и стремление подчинить себе младший состав, преспокойно отдали ему на растерзание первогодков, среди каковых значился и я.

Наш поединок начался мгновенно, на уровне подсознания: им овладела идея фикс - сломать меня, городского слюнтяя, не годного к строевой. Мне предстояло отбить все его атаки или хотя бы нейтрализовать их. Служба ему давалась играючи. Он был рождён для неё, получал удовольствие, и по всем показателям ему светило после дембеля остаться в армии.

И фамилия у него оказалась под стать: Стриж.

Моё явление в его солдатском, простом и понятном мире, само моё существование нарушало его внутреннюю гармонию. Для него оставалось загадкой, как я, городской чистюля, наверняка маменькин сынок, не прослужив у нас в дивизионе и недели, уже пользовался у ребят симпатией, они явно ко мне тянулись, им нравились мои рассказы из гражданской жизни, но особенно их удивляло моё умение виртуозно насвистывать любые мелодии - хоть джазуху, хоть классику. За моё пристрастие насвистывать первую часть "Маленькой ночной серенады", узнав, кто является автором этой прилипчивой к ушам мелодии, да ещё услышав от меня душераздирающую историю об отравлении коварным Сальери своего коллеги, меня сразу прозвали "Моцартом". И хотя я неплохо и с не меньшим успехом выдавал гортанные рулады под Луи Армстронга, не забывая губами изобразить и его подружку-трубу, за мной, однако, всё равно закрепилось одно: "Моцарт"... "Моцарт, на кухню!", "Моцарт, траншею копать!" - согласитесь, это звучит вполне по-армейски. А попробуйте выкрикнуть: "Армстронг, на кухню!"

Надо сказать, и мои классические насвистывания, и джазуху Стриж оценил, но внутренне ещё более ощерился. Наверное, он-то и окрестил меня именем великого австрийца, сказав:

- Ну, Моцарт, наяриваешь ты до звезды и больше... - разумеется, я слегка смягчаю его повседневную армейскую речь.

Между тем, Стриж выдал мне первое испытание:

- Посмотрим теперь, как ты с половой тряпкой управишься... на втором этаже...

- Управимся, товарищ старший сержант...

- ... в сортире, - закончил не без удовольствия Стриж и уточнил: - Боец, который должен был убрать там за нашими... богатырями, в санчасть угодил, вот ты его и заменишь...

В курилке, где проходил мой "музыкальный перекур", на мгновение установилась тишина, а потом на меня с интересом уставились глаза сослуживцев. "Эк он тебя, Моцарт, а?" - красноречиво говорили взгляды однополчан. Парни были рады, что честь драить казарменный сортир выпала не им, а новенькому. Вдобавок, им было интересно узнать, а как "Моцарт" управится с иным инструментом - с половой тряпкой.

После отбоя, когда большая часть казармы погрузилась в сумрак и храп, в сортир, якобы на перекур и "отлив", набилось человек двадцать - большей частью сержантское общество. Их поведение показалось странным: некоторые, входя в умывальник, чуть ли не с порога расстёгивали штаны и выпускали, как они говорили, "на гражданку" своё хозяйство, словно предъявляя пропуск. Оказывается, всем приспичило срочно отлить. Я ждал, когда закончится этот странный ритуал с демонстрацией "пропусков". Справив своё нехитрое дело, они задерживались возле умывальников, кто-то отпивал из-под крана воды, кто-то с деловым видом протирал мокрой ладонью лицо, но всем не терпелось узреть "Моцарта" в роли поломоя. Они дымили "Памиром" и "Примой", матерились, бросали метко и не метко окурки в очко. Среди них находился и Стриж. Он всем видом показывал, что ему интересна какая-то байка словоохотливого товарища, а не мой предстоящий поединок с половой тряпкой.

В башке у меня почему-то закрутилась прокофьевская мелодия вальса Золушки и Принца. Временами скрипки слышимого только мне оркестра выдавали язвительное повизгивание.

Паломничество сержантов продолжалось. Не дожидаясь, когда закончится это бесконечное излияние, я двинулся в сортир с ведром воды и бросил мокрую тряпку на пол, дав понять, что вступил в должность. Я вовсю орудовал одним из главных солдатских орудий - умело выжимал мокрое и тяжелое тёмное сукно. Я резко скручивал его, и тогда с шипеньем и чавканьем, в разные стороны летели струйки выжимаемой воды; я раскручивал тряпку, потряхивая ею, шлёпал на мокрый кафель и наводил влажный блеск на сортирном полу.

Я постепенно оттеснил своих зрителей в умывальник, а потом и из самого умывальника. Галдёж, хихиканье, скалозубство в партере стихали. Спектакль не случился. Вернее - шёл совсем иной спектакль: вместо позорного дебюта происходило что-то иное. Маменькин сынок, чистюля, вполне справился с "половой" ролью. Откуда им было знать, что мною был пройден самый суровый университет жизни: я воспитывался в интернате и немало дней полазил с половой тряпкой под кроватями родной спальни № 7, а здесь - какой-то казарменный сортир.

Первое армейское задание я выполнил за 20 минут. Оттесняя и мытьём и катаньем непрошенных зрителей за дверь умывальника в казарменный коридор, дебютант под занавес вдруг объявил:

- Стишок хотите? Только что сочинил.

- Да ты ещё и поэт? Давай звездани!

Сержант Стриж насторожился. Кое-кто пальнул в него взглядом, стараясь уловить: сильно ли это напрягло сержанта? Надо сказать, что некоторые смышлёные парни уловили наш негласный поединок со Стрижом.

Я объявил:

- Стихи, написанные по случаю уборки солдатского сортира!

"Легко - известно издавна -

С ладоней смыть говно.

Когда в душе полно говна,

Отмыться мудрено..."

Партер матерно оценил мою поэтическую афористичность:

- Ну, ты за... бал, Федюха! - кажется, меня впервые назвали моим именем.

Сержант Стриж ухмыльнулся.

- Правда ль, что сам сочинил, Моцарт? - допытывался один боец.

Я не успел ответить, как нашёлся стихолюб:

- А ты чё - не понял? Только в сортире такое и сочинишь...

- Во, парни! - объявил я. - Еще одно:

"Мы живём в сплошном сортире,

И счастливее всех в мире.

Собирайте, други, рать,

Чтобы всё кругом...

Дружный хор сам нашел рифму.

- И тоже - очень жизненные стихи, - похвалил ещё один критик. - Не в бровь, а в глаз.

И посыпалось:

- Придётся тебя, Моцарт, почаще ставить в наряд, чтобы ты сортир драил и стихи сочинял. Глядишь, к концу службы выдавишь из себя поэму.

- И всё - про сортиры?

- Ну, есть ещё наряды - на кухню, на РЛС, в кабину "У"... - принялся рассуждать следующий. - Хочешь наряд в кабину "У"?

- В кабине "У" - торчать на х_ю? - сымпровизировал я.

- Точно, Моцарт! У командира торчать. Это кабина управления! Туда ещё не каждого допускают, а самых умных. Чаще городских, у кого хотя бы 9 классов имеется. У тебя верхнее образование? Вот тебя туда, верняк, определят.

Я глянул на Стрижа. Он хмуро взирал на оживлённый разговор друзей, наверное, чувствуя, что только что его власть на несколько микронов снова уменьшилась. Он напряжённо поводил нижней челюстью вправо-влево и вдруг рявкнул на однополчан:

- Ну, что режим нарушаем? Отбой давно! Побазлали и будя! Марш все по койкам!

- Во! Самая лучшая команда в армии! - сказал миролюбиво младший сержант Кобоев - красавчик из Дагестана.

Партер двинулся по коридору, освещённому единственной дежурной лампочкой, горящей над тумбочкой дневального. Мои зрители скрылись в большой спальне.

Мы остались вдвоём.

- В душ сходи, после сортира-то. Постирайся, - словно через силу произнёс Стриж.

- А там вода горячая идёт?

- Ты что - барышня? Даже если там ледяная вода, что боец должен ответить?

- "Есть!"

- Теперь вижу, что не барышня... В общем, как управишься - в душ.

Стриж двинулся по коридору. Возле дневального он остановился, поправил пилотку на его голове, что-то произнёс нравоучительное и почему-то глянул в мою сторону. Я ещё стоял на пороге умывальника и смотрел на него. Он немного задержал на мне взгляд, вышел на лестничную клетку и стал спускаться вниз. Может быть, пошёл докладывать дежурному офицеру о том, как выполняет дивизион команду "Отбой!".

Как ни странно, с этого дня наши отношения со Стрижом приняли более уравновешенный характер. Временами, по службе, он обращался ко мне или с заданием, или с просьбой, в свою очередь, и я обращался к нему. Оба мы должны были уйти на дембель почти одновременно, и это обстоятельство волей-неволей примиряло Стрижа с моей скороспелой службой. Мало того: месяца за два до дембеля меня, как рядового с высшим образованием, направили на офицерские курсы, откуда я вернулся почти в звании лейтенанта. Год моей службы уже миновал, и я рвался домой, к жене.

 

Часть 2 (последняя)

Подступал конец мая. Чувствовалась раскованность приближающегося лета. Белые ночи уже колдовали над Питером, его предместьями и укрытыми в лесах противоракетными дивизионами.

Явился я в дивизион под вечер и удивился тишине, напоминавшей пионерлагерь в тихий час. Оказывается, наши буквально вчера выехали на стрельбища - километров за сорок. На территории осталось человек 15 из рядового состава и 3 офицера.

- А вот и четвёртый офицер! - приветствовал меня начштаба майор Марчуткин и сходу вопросил:

- Ну что - на стрельбы поедем? Мы без тебя, как без рук, - объявил товарищ майор.

- Домой хочется, жена ждёт, младенцы...

- А говорил, отпрысков нет!

- Так пока я служил - семеро по лавкам... - на полном серьёзе отвечал я.

Но Марчуткин был знаком с моим своеобразным юмором:

- Слушай, Моцарт! Не дави мне мозги. Ты вон без пяти минут офицер, а всё шуткуешь... Давай располагайся - скоро ужин, в душ с дороги сходи, ну, в общем, как всё полагается. Завтра позвоню на точку - спрошу, готовы ли твои документы на дембель. Готовы - поезжай хоть завтра!

Я пошёл в пустую казарму, швырнул свой нехитрый скарб в тумбочку возле своей койки, взял вафельное полотенце и направился в душ.

Сбрасывая с себя в предбаннике одежду, я обратил внимание на то, что на крючке висит чья-то роба и прочие солдатские причиндалы. Сапоги были ровненько поставлены под лавку. "Аккуратист, - хмыкнул я. - Кто это там?"

Ответ - и неожиданный - не замедлил последовать: моющийся в душевой вдруг принялся насвистывать первые такты из "Маленькой ночной серенады".

Именно в армии у меня возник условный рефлекс: как только раздаются эти знакомые звуки, моё мужское достоинство сразу оживает и начинает набухать. "Да подожди ты!" - недовольно щёлкнул я себя по головке члена. Заинтригованный, я бесшумно вошёл в душевую, где ощущался аромат шампуня.

В одной из кабинок вовсю шумела падающая из распылителя вода. "Кто этот античный герой?" - подумал я, глядя на голого парня в мыльной пене, стоящего ко мне спиной. Сложён он был отлично: широкие плечи, узкий таз, выпуклые, немного вытянутые ягодицы. Парень явно наслаждался мытьём; чувствуя себя в одиночестве, он ощущал полную свободу, и это слышалось в его свисте. Хотя надо сказать, что мелодию он слегка привирал. "Придётся, поучить молодого человека..." - подумал я и подхватил свист.

Парень под душем чертыхнулся, поспешно смывая пену с головы и лица и разворачиваясь в мою сторону:

- Во, бля! Ты, что ли, Моцарт? - передо мною стоял старший сержант Стриж - во всей своей первозданной наготе.

- Так точно, - браво прозвучал мой ответ.

И вдруг я понял, что за всё время службы мы ни разу не встречались с ним в душевой. Мы были приписаны к разным батареям, у нас были разные часы помывки, вдобавок я три месяца отсутствовал в дивизионе, потому что меня направили в гарнизонной караул, да мало ли что мешало нам встретиться на этом армейском пятачке, и вот вам - встретились, под конец службы...

Я быстро глянул на его мужские достоинства - пену смывала вода, обнажая явно поднабухший член с крупными и, как мне показалось, слегка фиолетовыми яйцами. "Вот это шланг!" - подумал я. Он мигом перехватил мой взгляд и сам непроизвольно глянул на мой член, наверняка отметив, что у меня поменьше его служаки.

Я принялся крутить краны в своей кабинке.

- А вы разве не дембельнулись?

- Да вот, завтра на дембель.

- А-а, завидую...

- А чё завидовать? Приеду в свой городишко; конечно, соскучился по своим, но ведь тоска! Город - три улицы... Не, я сразу в училище буду поступать, в военное.

- Плох тот солдат, который в ранце не носит маршальский жезл.

- Чего-чего? - не расслышал из-за шума воды Стриж.

- Чёрт, кран не работает...

- Да не кран. Что ты про маршала?

- Наполеон сказал: "Плох тот солдат, который в ранце не носит маршальский жезл".

- А-а, жезл...

- Но вы, товарищ старший сержант, похоже, носите свой жезл не в ранце, - обнаглел я.

- Моцарт, - с лёгкой угрозой в голосе предупредил Стриж, - вы_бу!

- Да вы всё обещаете, товарищ сержант... Краны-то не фурычат, - сказал я, переходя в соседнюю кабинку - ту, что была ближе к Стрижу; здесь работал кран только с холодной водой.

- Что? Не фурычит? - понял мои скитания по кабинкам Стриж.

- Не фурычит.

- И не будет. Айда ко мне... заодно и помоемся... - произнёс сержант несколько охрипшим голосом.

Зайдя в его кабинку, я встал к нему чуть больше, чем в полуоборота, стараясь не коснуться своим телом его скульптурных форм. Стриж также слегка отвернулся к стенке.

На полочке, что над кранами, стоял пузырёк с шампунем, лежали земляничное мыло и мочалка.

- Шампунь - для головы, мыло - для всего остального, - немного по-командирски проинформировал меня Стриж.

Я взял шампунь:

- Откуда такое богатство?

- Прапор дал - Лёсик...

Я мыл голову. Мы молчали, и это почему-то создавало чувство неловкости. Надо было о чём-то говорить. Первым кинул реплику Стриж:

- Ты, я вижу, совсем не загорел на своих курсах. Я думал, у вас там санаторий. Гоняли много?

- Да нет. На зарядку только. Да мы и сами в охотку по стадиону бегали. А так, в основном, секретные документы изучали... Ни черта не понял я в этой электронике...

- Звание присвоили? - спросил Стриж, водя мочалкой под струями воды по мышцам своего подтянутого живота.

- Не-а. Сказали - получишь по месту жительства.

- Так ты всё ещё рядовой?

- Так точно, товарищ командир, - шутливо отвечал я.

Стриж радостно хмыкнул:

- Федя, - протянул он, - так тебя пока ещё можно и в хвост, и в гриву? - Стриж схватил меня за плечи и чуть потряс. - Я ж теперь тебя вы_бу и высушу.

- Ну, то, что высушите, я не сомневаюсь. А вот насчёт первого... Вы всё грозитесь, Василий Иванович... Хотя... может быть, сейчас и... и того...

Я потерял дар речи: Стриж развернулся ко мне. Я (совсем не из скромности) моментально опустил глаза вниз и увидел вздыбленный хуище, стоящий, нетерпеливо дёргающийся вверх-вниз. Его ствол целился в меня, он был опутан синими венами - крупными и мелкими; настоящее мужское орудие проникновения в самые недоступные недра.

Стриж узрел моё изумление и восхищение; он явно праздновал в душе победу.

Я развернулся лицом к Стрижу. Мой член моментально подал приветственный сигнал своему собрату, выпрямившись и приняв гордую осанку. Правда, мои 17 сантиметров явно уступали своими габаритами достоинствам Стрижа.

Тот внезапно вдруг привлёк меня к себе и впился в мои губы поцелуем. Я не мог не ответить этому властному напору. Его руки первыми заблуждали по моему телу. Я сразу взялся за его жезл. Мы вжимались друг в друга - членами, ртами, грудью, животом. Наконец, мы разомкнули наши объятия и поцелуй, чтобы глотнуть воздух.

- Какой он у тебя... - пробормотал я, обессилев от поцелуя и восхищения, гладя его аппаратище.

- Так-то, Моцарт, - сбивчиво отвечал Стриж. - Это тебе не... "Маленькая ночная серенада"...

- Да, командир, - меня вдруг начало трясти, - это, пожалуй, целая опера - "Волшебная флейта"! Позвольте... позвольте сыграть на ней...

Стриж молча положил мне руки на плечи и надавил на них. Я присел на карточки. Его жаждущий работы поршень оказался напротив моего лица.

Сержант Стриж быстро закрутил душевые краны. Сразу сделалось тихо и таинственно. Я заворожённо разглядывал сержантские красоты. Мои руки легли на поясницу Стрижа, а губы сами потянулись к его жезлу, к той границе, которая отделяет вздыбленный ствол от мошонки. Я приник всем лицом к его члену, улавливая аромат шампуня.

Кончиком своего страждущего языка я стал полизывать его крупные яйца. Глаза блуждали по зарослям светлых волос, обрамляющих его член. Мой рот заскользил по стволу вверх, руки гладили ему бёдра, крепкую, накачанную задницу и снова теребили яйца. Я оттянул вниз кожицу на головке, и язык мой заплясал по её глянцевой поверхности, он заигрывал с уздечкой, то сворачиваясь узким лепестком, то разворачиваясь широким листом. Он словно желал облечь собою горделивую форму этого языческого истукана (да простится мне столь неожиданная двусмысленность).

Сержант Стриж одной рукой взял меня за мокрый затылок, другой рукой направил член мне в рот и начал совершать колебательные движения. Я мгновенно подчинился, хотя это далось мне нелегко - во рту могла поместиться, пожалуй, только головка его орудия. Но Стриж уже ничего не соображал - его зверюга рвался в глубь моего тела.

Неожиданно после шести или семи толчков мощная обжигающая струя юношеского сока ударила мне в нёбо. Рот мой переполнился сладковатым и маслянистым млеком. Стриж немного отстранился от меня, подёргивая рукой свой член, который, как обезумевший пулемётчик, извергал направо, налево и прямо свою молочную очередь. Он уже залил эти киселём мои лицо и грудь, но всё ещё продолжал извергать из себя белые капли. Я ошалел от этого необыкновенного зрелища.

Член сержанта постепенно прекращал свои конвульсии. Я потянул его ствол к себе и растёр по своему лицу извергнутую на меня лаву.

- Ну, ты, Федюня, сволочуга! - вдруг произнёс отчуждённо Стриж.

Я удивлённо посмотрел на него снизу.

- Это сколько ж мы с тобой упустили ночей!

- Да и дней... - немного с грустью признался я.

- Но у нас ещё ночь в запасе.

- Белая ночь...

 

страницы [1] [2]

. Лиза Стриж. Войдите на сайт или зарегистрируйтесь, чтобы написать Лизе Стриж или найти Лиза Стриж, Блогер, Лиза Стриж, Сочи, ТикТок, TikTok, Блогерша, Блогерка

Лайкер блогер Лиза Стриж - Instagram

Обнаглел я. - Моцарт, - с лёгкой угрозой в голосе предупредил Стриж, - вы_бу! - Да вы всё обещаете, товарищ сержант... Краны-то не фурычат, - сказал я, переходя в соседнюю кабинку - ту, что была ближе к Стрижу; здесь работал кран только с холодной водой. - Что? Не фурычит? - понял мои скитания по кабинкам Стриж. - Не фурычит. - И не будет. Айда ко мне... заодно и помоемся... - произнёс сержант несколько охрипшим голосом. Зайдя в его кабинку, я встал к нему чуть больше, чем в полуоборота, стараясь не коснуться своим телом его скульптурных форм. Стриж также слегка отвернулся к стенке. На полочке, что над кранами, стоял пузырёк с шампунем, лежали земляничное мыло и мочалка. - Шампунь - для головы, мыло - для всего остального, - немного по-командирски проинформировал меня Стриж. Я взял шампунь: - Откуда такое богатство? - Прапор дал - Лёсик... Я мыл голову. Мы молчали, и это почему-то создавало чувство неловкости. Надо было о чём-то говорить. Первым кинул реплику Стриж: - Ты, я вижу, совсем не загорел на своих курсах. Я думал, у вас там санаторий. Гоняли много? - Да нет. На зарядку только. Да мы и сами в охотку по стадиону бегали. А так, в основном, секретные документы изучали... Ни черта не понял я в этой электронике... - Звание присвоили? - спросил Стриж, водя мочалкой под струями воды по мышцам своего подтянутого живота. - Не-а. Сказали - получишь по месту жительства Стриж радостно хмыкнул: - Федя, - протянул он, - так тебя пока ещё можно

Лиза Стриж Из Лайка Голая – Telegraph

Ув. Алекс,Если честно, давать уж очень подробную критику как то не тянет.Если по пунктам, то:1. Не описаны психотипы героев. 2. Не описана предыстория событий, п.э. ситуация воспринимается как набор порно фото.3. Сюжет абсолютно не существует.4. Что же есть? Есть набор разных по стилю и смыслу ситуаций, будто бы сфотографированных в достаточно случайном порядке и по минимуму описанных.Если Вы хотите постоянных читателей, повышайте качество текста. Сегодня полно рассказиков для малолетних дрочеров. А вот, рассказов для оргазма души не много. Есть, но не много. К примеру, почитайте Oldman, НафанЯ, Irvin, Елена Стриж, Miyagi. Это только мои предпочтения, думаю кто то еще подкинет. Это к примеру.

Лиза Стриж: достижения, карьера, личная жизнь

Ленинградская призрачная ночь неуловимо растворялась в свете наступающего майского утра. За окнами уже робко начали пробовать свои голоса птицы.

Наша огромная солдатская казарма была построена ещё в те времена, когда гражданские и военные объекты возводились с высокими потолками. Опустошённая выездом дивизиона на стрельбы, спальня казалась чуть ли не дворцом. И всё это казарменное пространство принадлежало в эти мгновения мне и моему сержанту-напарнику. Двух салаг, что возились в любовном угаре на другом конце казармы, мы во внимание не брали, сами увлечённые собственными ласками. Казарменные койки, привыкшие по ночам только к сонному царству, заржавелыми пружинами, стеная, поскрипывая и вздыхая, откликались на наши безумства. Наша сексуальная одержимость наслаждалась своей обнажённостью, объятьями и бесконечностью юности. Мы целовали друг друга до изнеможения, выискивая на наших молодых крепких телах всё новые и новые территории.

Я лежал на животе, мой партнёр командирски взгромоздился на меня сверху, пристроив свой член сзади, в ту самую ложбинку, которую в сексуальной голодухе воспевал неприхотливый солдатский фольклор. Сержант слегка надавливал на мои ягодицы, явно подготавливая вторжение.

- Как птахи-то насвистывают... - пробормотал мой напарник. - Что в твоих симфониях, Моцарт.

Я по-утреннему хрипловато засмеялся.

- Ты чего? - замер, лёжа на мне, напарник.

- Там и твои братья меньшие подпевают.

- А-а, - понял сержант: его фамилия была Стриж.

- Слушай, Моцарт, - опять продолжил сержант, - а ты ведь всю казарму приучил свистеть свою серенаду. Я теперь, бля буду, на гражданке как услышу эту музыку, ведь тебя сразу вспомню, и х... в момент вскочит.

Своей простоватостью, правдивостью и сдержанностью это походило на объяснение в любви.

- Я чувствую, - подтвердил я слова Стрижа, потому что действительно ощущал, как его членище уже стал искать заветный проход проникновения в мою податливую плоть.

Он постепенно входил в меня с тыла. И хотя Стриж осторожничал, с каждым продвижением его поршня боль становилась всё нетерпимее. Иногда из меня вырывались болевые стоны, и тогда мой всадник ослабевал внедрение, чтобы через несколько мгновений продолжить это мучительно медленное наступление.

- Серёга, - не выдержал я, - так ты меня до дембеля будешь мурыжить, а рассвет уже всё заметнее.

- Предложения? - по-военному чётко спросил Стриж.

- Нужен кто-нибудь ещё - с членом поменьше, чтобы разработать проход, а потом уж твою елду запускать.

Стриж замер от моего предложения.

- Ну ты и блядюга! - сделал он вывод. - Хочешь всех в казарме поиметь?

- А кого тут иметь? Этот дуэт? - воскликнул я, имея в виду Карабаса и Буратино, что продолжали свои любовные тренировки в дальнем углу казармы.

- Нет уж, обойдёмся без разработчиков, - и он снова попытался проникнуть в мои "анналы".

- Дуб вы, товарищ старший сержант. Мы в интернате когда кого пускали по кругу, чтобы не разодрать однокашнику очко, начинали с членов поменьше, а уж потом запускали таких, как ты... гигантов.

- Да слышал я что-то такое. Про тюрягу рассказывали... Я понял, Федюха: тебе с твоим членом доставалась жопа в последнюю очередь.

- А вот и нет. Догадайся с трёх раз.

- Тебя, что ли, имели?

- Вы стратег и тактик, товарищ старший сержант, - оценил я догадливость напарника.

На театре военных действий явственно наметились перемены.

- Смотри, Моцарт, сам напросился... - согласился с моим рац. предложением Стриж и подал голос в другой угол казармы, где всё ещё шебуршали Карабас и Буратино: - Эй, мелюзга, марш ко мне! Да дневального позовите, а то он весь издрочился, ведя за нами наблюдение... Идите сюда как есть - в костюме Адама.

К нам приблизились Буратино и Карабас, следом - дневальный, который явно не оставлял наблюдений за нашими действиями, судя по его перископу. Члены у Буратино и Карабаса дружно жаждали продолжения.

Мы со Стрижем лежали на спинах с бесстыдно устремлёнными в потолок своими орудиями. Подошедшие уставились на наши достоинства.

- Рядовой Бурати... то есть рядовой Куракин, - у тебя сколько нарядов вне очереди?

- Ну, три... - баритончиком протянул Куракин.

- Бля, как отвечаешь?!

- Три, товарищ старший сержант!

- Во, другое дело. А сколько сантиметров у тебя член?

- Ну, 15.

- Звездишь... А если достану линейку и отмерю?

- Эт как мерить!

Стриж перевёл взгляд на достоинства рядового Мягконена - наверное, единственного представителя дружественного финского народа во всём нашем ленинградском округе.

- Мягконен, сколько у тебя?

- 15 с половиной, - отрапортовал финн.

Мы заржали.

- Сколько нарядов, рядовой Мягконен? - сурово уточнил сержант.

- Не канителься... Так, проверим... - отметил я и обратился к дневальному: - Рядовой Лурин! Спусти-ка штаны... Ого! - вырвалось у меня.

Член дневального красноречивее других ждал команды "Шашки наголо!"

- Рядовой Лурин, вы освобождаетесь от нарядов.

- А у меня, Федюха, их и не было.

- Щас будет! Вот тебе наряд, - объявил Стриж. - А ну, быстро в койку. Вот сюда, с краю; Федя - посерёдке.

- А нам что - по местам? - Карабасу и Буратино не терпелось продолжить свой заманчивый мультфильм.

- Стоять и ждать команды. Может, щас в разведку все двинем.

Руки наблюдателей невольно потянулись к своим членам.

- А ты Федюху давай с тылу... - приказал Стриж Лурину.

Я повернулся на правый бок, дневальный пристроился сзади. Его горячий член с сочащейся головкой как-то сразу устроился меж моих ягодиц.

- А теперь потихоньку войди в нашего лейтенанта.

- А вы уже лейтенант, товарищ лейтенант? - опешил Лурин.

- Разговорчики! Приказ понял? Выполняй! А чтобы ты, Федя, не вопил на всю казарму, мы вот что...

Стриж переместился, и его жезл уже в который раз за эти сутки оказался перед моим лицом.

- Не член, а изделие Фаберже: и жезл, и яйца.

- Ну, ты скажешь! - с нотками самодовольства произнёс Стриж, проводя своими красотами по моим губам.

Между тем Лурин вовсю пытался внедриться в меня. Я с удовольствием ощущал его разгорячённое орудие. Однако и эти габариты оказались великоваты для моего гостеприимства. Наступление, не начавшись, завязло где-то на границах Европы.

- Смазать бы... - неуверенно проявил познания Лурин.

- Я щас, - произнёс Мягконен, быстро исчез и так же быстро появился.

Он протянул нам на блюдце кругляк сливочного масла - солдатская порция.

- Ого! На блюдечке с голубой каёмочкой!

- Я знал, что Финляндия нам поможет, - проявил политическую дальновидность Стриж.

- Так вот зачем деды конфискуют у салаг масло! - не без подковырки произнёс Лурин.

- Посторожней, Лурёха! А то сейчас порцию на всех разделю.

Парни загоготали.

- Тихо вы! Отбой давно. Да и подъём близко. Ну, Лурин, приготовил поршень?

- Так точно! Разрешите приступать?

- Приступайте! Только смотри, Лурин! Войди в него, а потом выйди. Это ты для меня тропинку торишь. Понял?

- Так точ... - Лурин не договорил, потому что ощутил, как размыкаются мои недра и как он углубляется в них.

"Финское" масло сослужило свою добрую службу, и член Лурина почувствовал себя весьма комфортно в моих гостеприимных апартаментах. Мне тоже стало до изнеможения приятно.

Луринский поршень медленно, с усладой начал совершать во мне свою работу. Я уже не хотел его выпускать. К тому же возле моих губ рыскал другой зверюга, воспитанник Стрижа. Я распахнул рот и, словно удав, принялся заглатывать свою жертву. Левой рукой я подрачивал себе член.

Стриж успевал всё замечать и руководить нашими действиями:

- Мягконен, ублажай Федюху.

Тот принялся мне дрочить.

- Неверно поняли команду, Мягконен. Ложись и бери в рот у Моцарта. Ты когда-нибудь сосал у Моцарта? Нет? Вот будешь рассказывать внукам. Выполняй!

Мягконен всегда был неравнодушен к моей персоне, и в этот момент он с готовностью подтвердил своё отношение ко мне.

- Буратино! - удивился на одиноко стоящего Буратино сержант. - Что, так и будешь отлынивать? Быстро взял у товарища Карабаса в рот... Во-от, всегда так надо исполнять команду, - поощрил Стриж исполнительного бойца.

Работа кипела вовсю. Я испытывал три удовольствия сразу: все три моих эрогенных плацдарма были в действии, а влияние алкоголя усиливало неземное состояние тела. Руки напарников с мужской грубоватостью гладили меня, член-красавец Стрижа сочился клейкой каплей, оставляя на моих губах и щеках сладковатые ниточки смазки.

Намерения Лурина, пыхтевшего сзади, были весьма серьёзны. Невидимый, но хорошо ощущаемый член моего тылового захватчика уже полностью завоевал меня и не собирался освобождать территорию для однополчанина. Парень ускорял дыхание, ускорял вхождения в меня, всё сильнее хватал меня своими шершавыми пальцами за плечи, ягодицы, живот, задевая при этом лицо Карабаса, который в этот момент как-то ювелирно делал мне минет. Наконец, Лурин разрядился во мне и откинулся. В то же мгновение я кончил в рот Карабасу.

По тому, как я заглотнул и втянул в свою ненасытную пасть член Стрижа, сержант понял, что оказался в этот раз в пролёте.

- Рядовой Лурин, какой был приказ? - вдруг сурово вопросил Стриж.

- Виноват, товарищ старший сержант! Остановиться было трудно.

- Вот я тебе влеплю три наряда вне очереди.

- Я три раза подряд не смогу... - развиноватился Лурин.

- Ладно, ты своё дело сделал. Топай на тумбочку. Ты, Карабас, забирай своего Буратино и имей его, сколько влезет... Во народ! Лишь бы начальство наебать. И хорошо бы в прямом смысле, так нет - норовят в переносном... А ты, Федюня? - обратился он ко мне укоризненно.

- Я ж для тебя старался, - попробовал оправдаться я. - Теперь знаешь, как просторно будет... Ну чё, войдёшь? А то рассвет-то всё заметнее.

- Сначала в рот возьми, - всё еще держа на меня обиду, проговорил Стриж.

- Да с удовольствием. А ты не кончишь?

- Эт уж моё дело. Бери!

Я взял. А потом мне пришла в голову шальная мысль, и я заскользил губами к заднице Стрижа. Она двумя полусферами напоминала мне восход двух лун над неведомой планетой. Мой язык-путешественник двинулся к неизведанным материкам между двух сфер. Сержант сразу впал в истому.

Мне казалось, что я проник в пещеру Али-Бабы, к его несметным сокровищам. Стриж едва уловимыми импульсами своих крепких, но разнеженных ягодиц отвечал на мои ласки.

- Федя, - Стриж внезапно сменил дислокацию, спустившись на мой уровень, - ты меня так пидором сделаешь.

Я понял, что он тоже готов отдаться.

- Языком не считается. Вот если членом...

- Размечтался!

- Но ведь приятно.

- А чего тогда от боли стонешь? Приятно так?

- А вот представь себе - приятно... Если стерпишь проникновение в себя хотя бы 15 см, то минуты через две-три почувствуешь кайф. Хочешь?

- Времени нет. Вон солнце уже вовсю жарит.

Я продолжил свои коварные действия с тыла.

- У-у, сука-а... - вожделенно стонал Стриж. - Как ты это делаешь?

"Молча", - хотел сострить я, но ощущения действительно были настолько сладостными, что я решил не продолжать свои языкопознания. А моего напарника вдруг настигла неожиданная мысль:

- Интересно, а что сейчас делает Блок НАТО? Или те же америкосы?

Я уловил ход его мыслей:

- Думаешь, тоже трахаются вовсю?

- Да уж наверняка какая-нибудь парочка друг друга имеет. А дурачки дрочат на порнуху. А как по-ихнему "трахаться"?

- Да так же, как и по-нашему.

- Нет, как будет по-американски "трахаться"?

- По-английски: to fuck. А пишется - "ту фук".

- Во! Всё у них через жопу.

- Серёга, - вдруг осенило меня, - если у них всё через жопу, чё нам тогда с ними воевать? Поиметь их и в хвост, и в гриву, да и всё...

- Дивизион, подъём! - неожиданно раздался голос дневального Лурина.

Я продрал глаза.

Мы лежали со Стрижем на постели, утомлённые ночными любовными баталиями. Я так и уснул, заняв диспозицию против жезла Стрижа. Его член и в сонном состоянии оставался соблазнителен и величав. "Быть тебе маршалом!" - почему-то с уверенностью подумал я.

Неукоснительность армейского распорядка не могло нарушить даже то обстоятельство, что от дивизиона осталось в казарме пять-семь рядовых и три офицера. Малое количество народа, слава Богу, не смотрелось военными потерями. Ленинград, который мы охраняли, оставался на своём месте, сияло мирное майское утро, на носу был дембель.

- А вот насчёт дембеля... - вдруг произнёс начштаба Марчуткин, - насчёт ДМБ-73 я тебя огорчу, старший сержант Стриж. Был я поутру в штабе гарнизона, и там такая хренотень случилась: секретчик готовил твои документы на дембель, а также других военнослужащих, и случилась у него внезапная дизентерия. Одним словом, обдристался секретчик.

- Прямо на документы, товарищ майор? - уточнил Стриж.

Все непроизвольно загоготали.

- Смирна-а! Да нет, просто куда-то сунул он их, и сейчас их ищут: то ли в госпиталь они с ним уехали, то ли у бабы в самоволке оставил. Так что как найдут, так сразу и отправишься на дембель. А пока - послужи чуток.

- Это сколько ж?

- Думаю, пока маршалом не станешь, - раздумчиво произнёс Марчуткин и прервал свои пророчества: - Да дня три-четыре ещё послужишь и вместе с Моцартом, то есть с Фёдором, и уйдёшь. А чё ты разулыбался?

- Да так, товарищ майор. Музычку одну вспомнил.

- Музычку... Разойдись!

Стриж сунул руки в карманы штанов и двинулся с нашего мини-плаца, с независимым видом насвистывая "Маленькую ночную серенаду".

. Лиза Стриж. Войдите на сайт или зарегистрируйтесь, чтобы написать Лизе Стриж или найти