Порно беспризорница

И поваляйся в ванне. А я пока уйду, чтоб тебя не смущать. А хочешь, вылезай. Ужин готов и ждет. Конечно, беспризорница выбрала ужин! – Правильное решение, – одобрил я. Она по – прежнему закрывалась руками. Я не стал ей мешать, просто взял за ручки у самых плеч, вытащил из ванны, в которой она стояла, и поставил на круглую табуретку – таблетку. Сейчас от меня требовалось точно исполнить маленькую сценку: нам предстоял очередной критический момент. Снял с крючка полотенце (в ванной оно было единственным, остальные я днем спрятал под ключ – вместе со скатертями и вообще всеми лежащими в свободном доступе тряпками). Хорошо вытер Дашку, но не пытаясь оторвать ее ручки от мест, которые она прикрывала. Сунул полотенце девочке: – Сиськи – письки – попки вытираем быстренько! Дождавшись, когда она промокнула свои сокровища, забрал полотенце обратно. А чтобы это выглядело оправданным, еще раз вытер ей ноги, на которые снова накапало сверху. – На будущее запоминай, – я потряс перед ней полотенцем, – как только помоешься и вытрешься, полотенце отправляешь в стирку. Вот так. Чтобы грязными не вытираться. Я кинул его в стиралку, захлопнул дверцу и нажал кнопку. Программа была выставлена заранее. Машина щелкнула, запирая дверцу. Мигнула индикаторами: включилась защита от детей. Теперь, не зная кода, стирку не остановить. И барабан начал крутиться. – А теперь идем ужинать, – я взял Дашку за плечо и мягко подтолкнул. От растерянности она послушно шагнула в коридор. И только там сообразила: – А вещи? – Я ведь твои замочил. А чистых девчоночьих у меня нету.

Можно все измеритьбитьëм и едой? Куда важнее плавать вместе, разжигать костры в лесу. Не боятьсяворваться на балкон или положить руку на плечо играющего в шутер. Мама и папа никогда не слышали от меня о Лëне. ОГале. Чатике «Стены». Тех трёх… подруга…из художки. Ни-ко-гда! — Смотрю, тебя много били и не кормили! — Может быть. Что ты психуешь? Дура, дура, дура, какая же она дура! Смотрит наменя, как на букашку. От меня зависит, а выделывается. Гордая, блин. А возьму исдам. Плевать, что больная. Поправится. Простуда не вечная. Пятый день ужелечим. Лика рассказывает мало. О каких-то случайныхлюдях. То волонтëрка, то санитарка, то беспризорница с книжной кличкой. — Я их помню. — Логично, что помнишь. У тебя простуда, а несотряс. Это с черепно-мозговыми забывают. — Я помню только тех, кого хочу. Про тебя подумаю.Хочу ли помнить. Треснуть бы еë чем тяжелым. Пусть скажетспасибо своей болячке. С больными я ещë не связывалась. Оживляется она от рассказа о «Стене». Перестаëтбыть снисходительной. — Я отовсюду ушла. Ни художки, ни музыкалки.Гуляла по паркам. Помню, сижу на лавочке. Осень, почти как сейчас. Листья рыжиеметут. И так обидно. Обычно в этом месяце в Лыжнино выставка. Тематическая. Прокосмос. Знаешь, я люблю рисовать галактики. Это такая… тайна невероятная!Провода держат небо, и там, за проводами, кометы летают, туманности вихрятся. Уменя акварель выиграла гран-при. Дворик, качели, песочница, тени длинные, серыйвоздух, словно перед ливнем, а наверху, над линией электропередач, — чернота,созвездия, планеты, и всë едва не падает во двор, над столбами зависает, а накачелях двое к проводам натянутым летят, в космос. Одна сидит, другой

За смену распродам их и вот живые деньги в кармане! Это выход! Ура! Зашёл в кассу, взял 100 абонементов, такие «полосочки», по 10 штук. Соответственно, 10 полосочек. Разложил их аккуратно в специально взятую из дома коробочку, еще одну коробочку поставил «для мелочи» и выехал на линию. С движением в этот день была жопа. На моем маршруте вместо четырнадцати машин ездило… две. Соответственно народу была тьма-тьмущая. При паспортной полной загрузке в 120 пассажиров реально ехало все 150. Тяжело было и мне и троллейбусу, но меня грела мысль о деньгах. Первый рейс я мечтал о том, как куплю окорочков, картошки, лука и устрою пир. И еще селедки куплю! И Сникерсов! И пива! Но за этот рейс у меня не купили ни одного билета… И второй рейс и третий – тишина. После обеденного перерыва поток пассажиров спал, но, по прежнему, ни один человек у меня билеты не купил. Так я отьездил всю смену. Ни одного билета продано не было. Прошло 3 дня. За эти три дня я продал четыре… нет, не полоски. Четыре абонемента. Этого хватало только на хлеб. Надвигался пиздец. И вот в курилке я пожаловался старому водиле, что пассажиры, сволочи, ездят бесплатно и абонементы у меня покупать не хотят. На что он пожал плечами и сказал - Я знаю, что тебе надо сделать! Обратись к Маринке Чупа-Чупсу! - А кто такая Маринка Чупа-Чупс? -Короче, она беспризорница, родители сидят, а она скитается по троллейбусам и подрабатывает продажей билетов. Берёт 10%. Если согласен – я тебе её подошлю. - Конечно согласен! Боюсь спросить, а почему Чупа-Чупс? - Увидишь – поймёшь! Вечером того же дня в мой троллейбус зашла девчонка лет 13-ти, одетая потрёпанно, но чисто. Моментом от неё не воняло. Выглядела не вульгарно, но держалась уверенно. Сама тощая как тростинка, а голова круглая, большая, глаза чуть вытаращенные. Реально как карамелька Чупа-Чупс из рекламы.

Он не давал, говоря, что их нужно заработать, после чего они шли с жалобой ко мне, как к хозяйке бригады. Что было делать? На пятый день мы выходим организованно на канал, где нас ставят на сборку щепок, за что мы получаем чулки. Но мы продолжаем протестовать, и я пошла к прорабу, говоря: „Какие тут щепки, при чем щепки. Вы дайте женщинам планировку, и мы покажем вам настоящую работу“. Он хоть и улыбнулся, но согласился. И женщины рассыпались между мужчин и стали работать лучше мужчин. И подходит ко мне начпроизводством – мы его шали „дедушкой“ – и говорит: „Твоя бригада очень хорошо работает“. Но я задрала нос и не хочу с ним говорить: горжусь своей бригадой. Мы приходи ли с выработкой в 150 процентов, и из нас слился коллектив имени „Вперед к 1 октября“.Нас было 63 человека, и меня выбрали председателем всех больших работ».Теперь уже Шаваньская становится для Юрьевой «нашей плотиной». Она хозяйским глазом окидывает свои коллектив. Она не только сама работает, но переходит на высшую ступень отношения к труду: к умению распределять работы между другими.Как изменились ее масштабы! Вместо овощной грядки на курсах огородников – гигантская гряда дамбы, которую надо было насыпать, причесать граблями и поливать для уплотнения. Вместо вредителей-сорняков, с которыми она боролась когда-то, рядом с ней работают теперь бывшие вредители, люди, с которыми тоже происходят огромные перемены.«Мы работали в канале, в прачечной, в портновской мастерской. Тут мне было много забот, семья большая, прихожу на производство 24-й плотины, а там кипит работа с веселыми песнями».Впервые в жизни беспризорница Юрцева, няньчившая чужих ребят, обрела близкую ей семью.«Работавшие рядом с нами мужчины из трудколлектива „Путь к исправлению“, которые были филоны из филонов, все проклинали нас, но женщины критиковали их женскими крикливыми голосами, и это им не нравилось. Они выражались всякими неприличными словами, но женщины отвечали им, что все это старое, что это нужно забыть. „На стройке надо работать по-ударному. Вон, смотрите, сколько нераспланированных куч в вашем ряду“. И плотина росла, и подходил Октябрь, который должен принести новости о льготах. Мне тоже дали льготу в восемь месяцев, за что я очень благодарна, но главное было не это, а вселагерный слет ударников в