Порно признание венди

Blossoms in the Summer Air After Sundown / Ночь любви Венди❤️Венди оказалась на празднике совсем одна, чем воспользовался ушлый Мистер, подарив Венди незабываемую ночь и кое-что еще. Друзья! Если вам понравилась книжка, пожалуйста, не поленитесь поставить лайк. Для вас это дело двух секунд, а переводчик, видя что людям нравится книга, испытывает бесконечный прилив мотивации! Перевод от Sliping Хвост Феи 31 / 26 98 4.7 / 17 4.7 / 17 69 0Венди оказалась на празднике совсем одна, чем воспользовался ушлый Мистер, подарив Венди незабываемую ночь и кое-что еще. Друзья! Если вам понравилась книжка, пожалуйста, не поленитесь поставить лайк. Для вас это дело двух секунд, а переводчик, видя что людям нравится книга, испытывает бесконечный прилив мотивации! последняя активность: 3.04.2024 06:41 состояние перевода: Завершён жанры: 18+, комедия, романтика, сверхъестественное, смат, фанфик, фэнтези, школа, этти тэги: 18+, алкоголь, беременность, в первый раз, главный герой мужчина, жесткий секс, красивые женщины, подростки, порно, потеря девственности, секс, секса будет много, соблазнение, хентай, эротика фэндом: Fairy Tail / Хвост Феи My Exclusive Dream World Adventures / Мои эксклюзивные приключения в мире грез- Устройство для виртуального сна? Что это за хрень?- Он используется для сна наяву? Нет, Не интересуюсь.- Ну и что же? Он может имитировать реальность на сто процентов? Я могу прожить полгода за одну ночь и принести копию реального человека? Хм, довольно мило, надо сказать.- Я буду единственным, кто останется в этом мире, в то время как все ост... Перевод от 122 Китайские 60 / 0 254 4.9 / 17 4.4 / 14 49 0- Устройство для виртуального сна? Что это за хрень?- Он используется для сна наяву? Нет, Не интересуюсь.- Ну и что же? Он может имитировать реальность на сто процентов? Я могу прожить полгода за одну ночь и принести копию реального человека? Хм, довольно мило, надо сказать.- Я буду единственным, кто останется в этом мире,

Порно рассказы с тегом авария ДНК date_range 15.11.2023 visibility 25,972 timer 37 favorite 56 add_circle в закладки "Жизнь лучший драматург" (с)ДНК.Стараниями Павла Андреевича, обычный потихоньку разваливающийся совхоз, довольно быстро стал передовым в области. Высокий, крепкий, суровый, но справедливый председатель руководил грамотно, всегда лично показывал как и что, наказывал только по делу и премии не зажимал – за что сельчане его не просто уважали, а буквально обожали как отца родного!И когда в его семью пришла страшная бед... Продолжить чтение Поторопилась date_range 15.11.2023 visibility 40,537 timer 28 favorite 16 add_circle в закладки (Это мой первый рассказ в жанре Измена. Решил написать что-то такое. Посмотреть, получится ли. Возможно, он вышел больше, чем я думал. Это история о том, что бывает, когда ты слишком импульсивен, и что иногда не стоит торопиться. Возможно, покажется бредом, но я основывался на опыте одного моего друга. Там была похожая ситуация. Критика приветствуется ОБЯЗАТЕЛЬНО.) "Если не будешь спешить, все будет для тебя ясно и надежно; торопливость оп... Продолжить чтение Любовь для жизни. I date_range 06.04.2023 visibility 30,352 timer 26 favorite 32 add_circle в закладки С родной сестрой Верой у нас разница целых десять лет. Потому что меня уже не планировали, но, когда я уже «чисто случайно» завелся в животе у мамы, на семейном совете провели референдум и таки оставили. Причем решающее слово было именно за сестрой, а отец был против, но оказавшись в меньшинстве махнул рукой.Поэтому мама позволила сестре самой дать мне имя, и та выбрала созвучное своему – Вера и Валера, и пока я был маленьким она часто... Продолжить чтение Помнить всё 3/5 date_range 27.03.2023 visibility 11,767 timer 19 favorite 17 add_circle в закладки Рассказ MеMоRIеS автора jаkе60 Кевин поднял взгляд и сразу узнал в кассирше бывшую одноклассницу из средней школы. "Привет, Венди; я и не знал, что ты здесь работаешь. Как много времени прошло..." Они вели приятную беседу, пока Венди пробивала его покупки. Расплатившись, Кевин спросил: "Скажи, Венди, ты была довольно дружна с Кэрол Риз; ты слышала что-нибудь о том, что стало с ней или ее матерью?" Венди на мгновение задумалас... Продолжить чтение Цикл: "История моего счастья". Начало осеннего призыва date_range 24.01.2022 visibility 82 timer 7 favorite 12 add_circle в закладки Истрия, которую я сейчас начну рассказывать началась в октябре 2018 года. Началось всё с того, что я снова явился в военный комиссариат и уже записывал всё на видеокамеру, так как меня могли легко уже подставить в будущем, путём отправки в армию почти в 27 лет, или

Коренастый широкоплечий человек в черном мундире без знаков различия исподлобья смотрел на кадетов, вытянувшихся в проходах между рядами парт. В начале курса все места в этой аудитории были заняты. Теперь же большая часть парт пустовала. «Ну что ж, – подумал он, – все правильно. Так и должно быть. И я был бы дерьмовым начальником курса, если бы не освободил Агентство от ненужного балласта. Тридцать процентов на выходе – этого вполне достаточно…»

– Вольно! Займите свои места.

По аудитории пронесся легкий шум, когда курсанты почти синхронно оказались за партами.

– Джентльмены, вы подошли очень близко к успешному завершению курса обучения в Академии. Сегодня вам предстоит пройти заключительный экзамен, без успешной сдачи которого вы не сможете стать оперативником Агентства. Условия стандартные. Через два часа каждый из вас получит в распоряжение объект, в память которого был занесен произвольный цифробуквенный код. В течение последующих 24 часов вы должны будете добыть его, используя все имеющиеся в вашем распоряжении средства и полученные в Академии знания. Количество технических помощников из числа младших курсантов не более трех. Вы также можете при необходимости пользоваться квалифицированной медицинской помощью. Привлечение врача на любом из этапов допроса не будет влиять на оценку. В данном случае вы будете работать только на результат. Как вы понимаете, джентльмены, по сути, это будет ваш первый настоящий допрос. Для вас он будет особенно сложен тем, что экзаменационная комиссия с этого семестра вводит следующее ограничения: вы ограничены по времени одними сутками, и вы не должны причинять объекту телесных повреждений, от которых бы тот не смог оправиться в течение 48 часов после окончания допроса. Таким образом, имитируется подготовка к открытому процессу. Вам понятны условия?

– Да, сэр! – разом рявкнули полторы дюжины глоток.

– Как обычно, все экзаменационные объекты находятся в отличной физической форме и имеют повышенную устойчивость к боли. Однако с этого семестра все объекты перед допросом получают гипнотическую защиту, соответствующую максимальному уровню 3А, а не 2В, как это было ранее.

Начальник курса сделал паузу и добавил подчеркнуто жестким тоном:

– Руководство Академии сознательно ужесточило условия экзамена. Если вы справитесь с поставленной задачей сейчас, значит, мы можем быть уверенными в том, что вы не спасуете и впоследствии, когда ставкой будет уже не проваленный экзамен и уязвленное самолюбие, а вполне реальная безопасность Государства. Вам понятно?

– Да, сэр!

– Желаю удачи, джентльмены. Мне бы хотелось встретиться со всеми вами послезавтра, на церемонии вручения дипломов. Мистер Гудмен!

– Слушаю, сэр? – худощавый мужчина в черном комбинезоне с тремя шевронами старшего инструктора поднялся из-за преподавательского стола.

– Продолжайте инструктаж.

– Есть, сэр! Курс!

Кадеты вскочили из-за парт, будто ими выстрелили из катапульты. Когда за начальником курса закрылась дверь, инструктор приказал:

– Садитесь.

Роста он был небольшого, жилистый, с худым лицом. Правый глаз инструктора закрывала черная повязка, а на левой руке не хватало двух пальцев. На груди мистера Гудмена поблескивали миниатюрные орденские планки, одну из которых украшало крошечное бриллиантовое созвездие, означавшее признание особых заслуг. А также то, что он оказался единственным выжившим в боевой операции. Внезапно его суровое лицо расплылось в широкой улыбке:

– Ну, что, парни, крепко напугал вас Старик?

– Есть немного, сэр, – ответил за всех бритый наголо здоровяк. Его серый комбинезон кадета Академии был украшен серебряным орлом командира группы. – Но сэр… Уровень 3А, согласитесь, это очень уж круто. Насколько мне известно, подобный уровень защиты практически невозможно взломать!

Гудмен довольно ухмыльнулся:

– А кто вам сказал, что это будет легко, мистер Берк? Практический экзамен всегда был сложным делом. И вы это знали с самого первого дня обучения в Академии. Мы что, по-вашему, просто так назначаем младших кадетов в технические помощники выпускникам? – Гудмен пожал печами. – Все очень просто, кто-то из вас экзамен сдаст, кто-то нет. Отсев неизбежен. Но абсолютно необходим. Старик прав, Агентству нужны только самые лучшие.

Инструктор уперся кулаками о стол и чуть наклонился вперед. В его голосе лязгнул металл:

– Поймите, парни, мы должны, нет, мы просто обязаны быть жестокими! После той волны хаоса, после всех ужасов, связанных с анархией, вести дела по-другому стало просто невозможно. Как зверствовали банды «Черных вдов», и что на самом деле вытворяли наши отряды «Миротворцев», вам ни одно видео не покажет. Это надо пережить, оценить и постараться никогда больше не допустить. Для этого и существует Агентство.

Мистер Гудмен обошел кафедру и присел боком на край стола. Его голос снова поменялся, став по-отечески мягким:

– А насчет прочности 3А… – инструктор пожал плечами, – если бы на самом деле существовала действительно надежная защита информации от современных методов допроса, наша профессия стала бы попросту ненужной. Однако мы зачем-то тратим время и деньги на подготовку вас, специалистов-дознавателей. Неужели вас, почти готовых специалистов, на самом деле смущает то, что кто-то назвал защиту класса 3А самой крутой? – Гудмен скривил губы в презрительной усмешке. – В таком случае вы просто зря потратили несколько лучших лет своей жизни!

Инструктор не глядя ткнул пальцем назад, в спрятанный в столе пульт, и на экране за его спиной засветилось объемное изображение головного мозга. Оно медленно вращалось по трем осям, время от времени невидимый скальпель делал разрезы, делящие мозг вдоль и поперек. Несколько стрелок тянулись к лобно-теменным отделам коры и подкорковым структурам, выделенных красным цветом:

– Я не собираюсь вам читать лекцию о морфологических структурах, ответственных за хранение информации в биологическом компьютере под названием головной мозг. Психотехнические приемы защиты информации вы знаете, по крайней мере, теоретически не хуже меня. И должны всегда помнить о том, что любая гипнотическая защита, даже самая изощренная, лишь препятствует случайной выдаче информации: во сне, под гипнозом или от воздействия «сыворотки правды».

Инструктор помолчал.

– Информация, скрытая в черепной коробке ваших будущих клиентов, может быть самой разной. Элементарной, вроде «что вы делали вчера? » или чертовски сложной. Конкретно в вашем случае – это будет какой-то сложный код. Ни вы, ни я даже приблизительно не знаем его характеристик. Мы можем только догадываться, что он заложен в структуры долговременной памяти и как-то связан с самыми глубинными личными переживаниями и привязанностями. Это неизбежно заставит объект допроса сопротивляться до последнего. Поэтому, даже выдавив из него интересующие вас сведения, вы не можете до конца быть уверенными в том, что он сказал правду. Ведь объекту будет достаточно лишь слегка, всего в одном символе, исказить код – и все, вы сгорели. Для вас это будет означать конец не начавшейся карьеры оперативника, а в реальной жизни – провал операции с непредсказуемыми последствиями.

Мистер Гудмен обвел глазами аудиторию, внимательно изучая лица курсантов.

– Парни, в течение нескольких лет я все время пытался вдолбить в ваши головы одну простую истину: допрос – это целая наука, построенная в первую очередь на психологии. Если допрос проведен правильно, объект должен захотеть поделиться с вами информацией. Причем захотеть искренне, стремясь помочь изо всех сил, мучая свою память ради крох тех фактов, которые вы могли упустить. Он должен умолять вас о возможности сотрудничества. Он должен умолять вас, чтобы вы его выслушали. И момент, когда вы, наконец, разрешите ему говорить, должен стать счастливейшим моментом его жизни, – мистер Гудмен усмехнулся. – И вот в этом-то и заключается весь фокус нашей профессии – как заставить искренне ненавидящего вас человека захотеть вам помочь. Понятно?

Аудитория придавлено молчала. Наконец, после нескольких секунд напряженной тишины, старший группы Берк неуверенно произнес:

– Прошу прощения, сэр, но как…

– Как заставить клиента захотеть? – со смешком закончил за смущенного курсанта старший инструктор. – Мистер Берк, вы хотите, чтобы я пересказал вам содержание всех учебников и наставлений, которые вы старательно вызубрили за годы учебы?

– Никак нет, сэр!

– Парни, если вы сейчас сидите передо мной, значит, что вы, во-первых, старательно изучили все, что сказано в этих самых учебниках, а во-вторых, обладаете интеллектом намного выше среднего. Все прочие сейчас трамбуют плац и крепят мускулы на полосе препятствий.

Обстановка в аудитории несколько разрядилась. Мистер Гудмен ободряюще улыбнулся повеселевшим курсантам:

– Разумеется, вам будет тяжело. А я, в свою очередь, не могу дать вам готового рецепта на все случаи жизни. И ни один учебник этого не сделает, поскольку не бывает двух одинаковых допросов, как не бывает двух абсолютно одинаковых людей. Это знание, которое приходит с опытом. Невозможно научиться плавать, не начав плавать, как бы досконально вы не проштудировали теоретическую часть. Но я могу дать вам один совет: перед началом допроса вспомните слова, с которых несколько лет назад я начал свою самую первую лекцию для вашего курса. Мистер Берк? Можете не вставать…

– Сэр, вы сказали, что все люди чего-то боятся.

– Блестяще, мистер Берк! Вы абсолютно правы. И что из этого следует?

– Затем вы сказали, что требуется всего лишь правильно определить, чего человек больше всего боится. Найти этот страх и вытащить его наружу. Сэр.

– Что ж, у вас отличная память, курсант. Все правильно. Все люди чего-нибудь боятся, порой неосознанно, на подсознательном уровне, но – всегда. Причем скорее даже не самой боли, а того образа, который с ней ассоциируется. И тут главное – угадать.

Мистер Гудмен вытащил из-за парты стул, развернул его, и сел верхом, свесив руки со спинки.

– Я, разумеется, не знаю, кого Старик выбрал в качестве объектов для допроса, но готов поспорить, что среди них нет ни одного мужчины. Это было бы слишком просто, – Гудмен покачал головой и усмехнулся. – С мужиками вообще намного проще. Все они, как правило, эгоцентристы без особых моральных привязанностей. Очень редко встретишь такого, кто бы стал терпеть пытку ради чего-либо – хоть бабы, хоть идеи. Тем более, что ответ на все вопросы у мужиков между ног болтается. Зажми ему яйца в тиски, да покрепче, и он выложит все. Если и не сразу, то минут через пять максимум. Если не от боли, так из страха потерять самое драгоценное. Какой бы не был упрямый.

По аудитории пробежал возмущенный шумок.

– Совсем другое дело – бабы…

Старший инструктор помолчал, видимо, вспоминая что-то не очень приятное. Затем, со вздохом, продолжил:

– С ними всегда одни проблемы. Все они потенциальные мазохистки, а некоторые еще, вдобавок, и с суицидальными наклонностями. Такие стервы от пыток только крепче духом становится, великомученицы, мать их… Когда баба терпит боль и знает, за что страдает, она становится до невозможности упрямой. Особенно если нарвешься на проблему «мать-ребенок» или «счастливая пара».

Гудмен покачал головой и добавил:

– Не хочу вас расстраивать, парни, но думаю, что Старик выбрал для экзамена именно этот вариант. В свете вышесказанного могу лишь посоветовать не пытаться решить проблему с наскока, здесь в расчет берется не скорость, а результат. Никто вас в шею не гонит, 24 часа – это очень много. Вы слышали, что сказал Старик – все объекты находятся в отличной форме и привычны к боли, поэтому рекомендую для начала…

Венди проснулась за секунду до того, как форсунки, упрятанные в потолок и в стены, выдали первую порцию воды. Скорее всего, ее разбудил предшествовавший этому утробный клокочущий звук, раздававшийся всякий раз, когда включали воду. Эта принудительная гигиеническая процедура не относился к числу приятных вещей, однако Венди была вынуждена была терпеть ее каждое утро. Впрочем, как и многое другое…

Венди под приличным напором окатило ледяной водой, и она, еще окончательно не проснувшись, отплевываясь и фыркая, откатилась в дальний угол камеры, где присела на корточки, сжавшись в комок и обхватив себя руками за плечи. Так было чуть теплее и в этом месте, в чем она убедилась опытным путем, напор воды был немного меньше и ледяные струи не так больно резали кожу. Дрожа от холода, Венди дожидалась конца «омовения» и проклинала про себя тех, кто устраивал эту пытку.

Утренний душ был, как всегда, непродолжительным, но интенсивным. Вода не успевала уходить в канализационное отверстие в бетонном, чуть покатом полу, и вскоре поднялась до щиколоток. Впрочем, Венди называла эту водную процедуру «утренним душем» скорее по привычке – она давно потеряла счет времени, которое тянулось в этой крошечной камере совершенно незаметно. Последний раз она видела солнечный свет, когда ехала на экзамен в автобусе из Приюта. После аукциона Венди почти сразу вкатали в задницу укол какой-то пекучей дряни, и она намертво вырубилась, придя в себя в этой крошечной камере, мучаясь от головной боли и с жутким ощущением во рту. С этого момента все ее жизненное пространство заключалось в правильном прямоугольнике 4 на 7 с половиной футов, с серыми бетонными серыми стенами и неровным полом. Пластиковый матрас, канализационное отверстие в полу, в самом центре камеры, оно же отхожее место, и кран с водой в дальней от двери стене – вот и все удобства. Отверстия водяных форсунок в стенах и в потолке Венди к удобствам не относила, хотя польза была и от них: вода смывала все нечистоты, скапливавшиеся на решетке канализационного отверстия. Все развлечения – несбыточные мечты о свободе, разглядывание собственного пупа и вынужденные физические упражнения, чтобы согреться.

Кстати о пупе. Хоть с момента пробуждения в камере на ней не было кандалов и ошейника, рабское клеймо, выжженное на животе мистером Майлзом, осталось. Розовый S-образный рубец уже почти очистился от корочек и напоминал о себе легким зудом заживающей плоти. Лысый гном был прав – эта хрень будет с ней вечно, ни на секунду не давая забыть о том, кто она есть на самом деле. Также в качестве напоминания осталось и кольцо в паху. Проколотая губа давно поджила, и теперь Венди вспоминала о нем только если случайно задевала рукой. Жетон с нее сняли вместе с ошейником, чему Венди была очень рада: ходить с постоянно болтающимся между ног массивным жетоном было еще то удовольствие.

Вспомнив о мистере Майлзе, Венди машинально провела рукой по голове. Под ладонью была только гладкая кожа без всяких признаков роста волос. Придя в себя в камере, она быстро поняла, что лишилась даже тех жалких остатков растительности на голове, которые еще оставались. Ее наголо бритый череп теперь, наверное, блестел не хуже, чем лысина у мистера Майлза. Венди оставалось только надеяться, что когда-нибудь у нее снова вырастут волосы, а до тех пор расческа и шампунь ей точно не понадобятся…

Но в целом, учитывая ее теперешнее положение, кроме отчаянной скуки пока Венди жаловаться было особо не на что. Ее не били, не обижали, регулярно кормили и при этом не заставляли работать с утра до ночи. Конечно, все время сидеть в одиночку взаперти было ужасно скучно, но жаловаться было некому – ее новый хозяин после аукциона ни разу так и не объявился.

Венди почувствовала бурчание в желудке и с надеждой посмотрела на маленькое отверстие автоматического раздатчика под потолком. Пища подавалась в виде пластиковых пакетов, меню было всегда одним и тем же – безвкусная хлорелловая размазня с кусочками соевого мяса. Еда разогревалась сама при раскрытии пакета. Пластиковая упаковка быстро распадалась и требовала скорейшей утилизации в канализационном отверстии.

По тому, как быстро после еды снова наступало чувство голода, Венди поняла, что количество калорий в порции было рассчитано так, чтобы удовлетворять лишь самые насущные потребности организма. Располнеть на таком пайке было невозможно в принципе. Также в принципе нельзя было определить время суток: свет в камере все время светил одинаково ровно, пища подавалась через неравные промежутки времени, а душ несколько раз заставал ее в бодрствующем состоянии, причем дважды с интервалом всего в несколько часов. Впрочем, биологические часы внутри здорового молодого организма девушки еще окончательно не сбились со счета. К примеру, Венди была совершенно уверена, что со времени аукциона прошло не более полутора недель: ее последние месячные окончились всего за четыре дня до выпуска, а своим ощущениям она привыкла доверять. Впрочем… Венди пришло в голову, что если кто-то всерьез задался целью сбить ее внутренние часы, то в пищу вполне могли подмешать соответствующие гормональные препараты.

Большую часть времени она проводила сидя или лежа на матрасе. Иногда, чтобы согреться, Венди делала гимнастику и подозревала, что некомфортную температуру в камере поддерживают именно для того, чтобы стимулировать к выполнению физических упражнений. Как-то в самом начале, в очередной раз наблюдая за тем, как из отверстия раздатчика вылетает упаковка с едой, ей в голову пришла мысль о том, что она может вот так провести всю свою жизнь, не выходя из камеры. А что? Пища поступает автоматически, вода в кране есть, и если кому-то там, на свободе, придет в голову забыть о ее существовании, то ее жизнь будет зависеть лишь от исправности кухонной автоматики…

Однако Венди быстро дали понять, что о ней не забыли. Через два душа и четыре упаковки с едой за ней пришли. Люди в черных комбинезонах. Их лица были скрыты белыми биомасками, представлявшими собой жутковатые пародии на человеческие лица. Увидев их в первый раз Венди перепугалась до смерти, однако ей быстро и доходчиво дали понять, что вопить, царапаться и дрыгаться ногами здесь, мягко говоря, не принято. Условный рефлекс был раз и навсегда закреплен ударом электрошоковой дубинки по животу. В тот и во все последующие три раза на Венди надевали наручники, на голову натягивали душный пластиковый мешок и куда-то водили. Недалеко. По выходу из камеры 25 шагов налево, поворот, и еще 36 шагов направо. И это было все, что Венди могла кому-нибудь рассказать о своих прогулках. Затем следовало всегда одно и то же: укол из пневматического шприца в шею и полный провал в памяти. После этого Венди приходила в себя уже на полу в своей камере.

…Воду обрезало, как ножом. Остатки растопленного арктического льда еще с журчанием уходили в сток, а Венди уже принялась интенсивно приседать, чтобы согреться, при этом с тоской поглядывая на мокрый коврик. Ее единственная защита от холодного пола была пока недоступна, тонкий губчатый пластик быстро вбирал в себя воду. Правда, если его хорошенько выкрутить, то сох он тоже довольно быстро, но этого счастливого момента еще надо было дождаться.

Отжимаясь на кулаках от пола, Венди поймала себя на мысли, что сегодня она почти не имеет ничего против такого «бодрящего» начала дня, уж слишком жуткие кошмары ее мучили ночью. Как обычно, Венди не могла вспомнить ничего конкретного, но была рада сбросить с себя этот тяжелый липкий сон, после которого голова была тяжелой, как чугунный шар и тупо ныла. Дождаться… Ждать… Нужно подождать… Чего? Венди вдруг почувствовала, что не может вспомнить что-то очень, просто невероятно важное. И одновременно с этим очень приятное… Но что, черт побери? Мокрый пол, холод… Ждать… приятное… «Твою мать, да что же…»

«Ой!.. Мама…» – в голове Венди как будто что-то щелкнуло. Это был не сон. И не кошмары. То есть кошмары, конечно, были, но уже потом, после того, как…

Вчера люди в масках вчера забрали ее в пятый раз. Процедура стандартная, вели по тому маршруту. Но на этот раз ей вкатали укол не сразу. Венди помнила, как ее уложили на металлический стол, растянули за руки и за ноги, и пристегнули ремнями. Очень долго ничего не происходило. Где-то совсем рядом, под самым ухом, тихо журчала вода. Откуда-то сбоку тянуло приличным сквозняком. Хотя ее не трогали, но лежать вот так, неизвестно где, голой, растянутой на столе, с мешком на голове, было ужасно неудобно и с моральной и с физической точки зрения. Ныли руки, под плечи давила какая-то острая железяка, заставляя запрокидывать голову…

Венди успела окоченеть от холода, как вдруг почувствовала мягкое прикосновение к правому плечу. Рука была теплой, и это само по себе уже было приятно.

– Тихо, – прошептал женский голос, – у меня мало времени. Здесь можно говорить спокойно. Пока эти сволочи не вернутся, я должна успеть тебе кое-что сказать…

С ее головы стянули мешок и Венди повернула голову к говорящей. Нагнувшаяся над ней женщина была в белой биомаске и в черном комбинезоне. Светлые волосы были схвачены на затылке в тугой узел. На ее левой руке, между указательным и большим пальцами была очень приметная черная родинка, по форме очень похожая на цифру восемь. И еще у нее были большие зеленые глаза, которые притягивали к себе, как магнит…

Рассказ незнакомки потряс Венди настолько, что она позабыла обо всем на свете. Это казалось совершенно невероятным, но оказывается, в Государстве существовало настоящее подполье, уже много лет ведущее тяжелую неравную борьбу против правительства, сражаясь за отмену Лотереи и рабства! Еще более потрясающей новостью было то, что ее матери, Саманте Кинг, удалось при помощи группы Сопротивления избежать казни и скрыться! Старинная мамина подруга, миссис Джонсон, работала регистратором в Центре Исполнения Наказаний, и ей удалось в последний момент каким-то образом поменять мамин идентификационный код. Благодаря этому вместо Саманты Кинг казнили другую женщину, очень похожую на нее, и теперь мамуля живет под чужим именем и является одним из руководителей подполья. Она все знает о судьбе Венди и передает ей привет. Готовится нападение и большой побег. Если все пойдет, как задумано, то они скоро встретятся и больше никогда не расстанутся.

Тихий шепот проникал глубоко в сознание Венди. Она как губка впитывала слова, имена и даты… Самой главной информацией был новый идентификационный код мамы и адрес, по которому она должна была прийти после побега. «Венди, девочка моя, запомни…Когда ты отсюда выберешься, то найдешь маму по ее коду. Но никому его не говори, иначе все погибнет! А теперь я должна тебя предохранить... » Венди почувствовала укол в предплечье. Через несколько секунд ее охватила апатия. Голос прошептал:

– Ничего особенного ты не видела и не слышала… Ты ничего не знаешь…

Венди не помнила, долго ли еще звучал этот голос. Как обычно, она совершенно не помнила, как снова оказалась в своей камере.

«Черт! Ну и холодина!.. » – очнулась от наваждения Венди и с удвоенной энергией принялась отжиматься от пола. Тело само выполняло все необходимые движения. Мысль о наличии подполья уже не вызывала у нее такого потрясения, как вчера. Наоборот, как раз теперь все казалось понятным и логичным. Система была несправедливой и жестокой. Президент был последней сволочью и подонком, с руками по локоть в крови невинных людей. Вместе с ним у власти стояли убийцы и работорговцы, растоптавшие демократию и конституцию. С ними надо было бороться. Точка. «Только бы дождаться побега…» – при одной только мысли об этом у Венди кружилась голова и теплело в груди. Теперь у нее появилась надежда и хоть какой-то смысл жизни: «Ненавижу!!! Я их всех убью! Я рассчитаюсь с ними за все!.. »

Неожиданно за спиной щелкнул дверной замок. Хоть всего секунду назад Венди мечтала передушить всех сволочей голыми руками, но независимо от ее желания сработал рефлекс. Венди моментально оказалась стоящей на коленях, низко наклонившись с заложенными за затылок руками, уткнувшись носом в мокрый пол.

За ней снова пришли. Как обычно, трое, в черных комбинезонах и в белых биомасках, полностью закрывавших лицо. Венди без сопротивления дала надеть на себя наручники и натянуть вонючий пластиковый мешок на голову. Последнему обстоятельству она была даже рада, потому что теперь можно было не следить за выражением своего лица. А это было теперь просто необходимо, так как с каждой секундой контролировать его было все сложнее из-за переполнявшей Венди ненависти. Затем ее поставили на ноги и вывели в коридор. Двое крепко держали ее под руки, третий шел сзади и чуть слева, страхуя коллег.

К удивлению Венди, на этот раз ее повели не налево, как обычно, а сразу развернули направо. Едва девушка успела понять, что происходит, как холодный бетон под ее босыми пятками сменился липким пластиком. Через секунду пол ушел из-под ног.

– Ох! – вырвалось у Венди. Желудок подпрыгнул вверх, и она сразу вспомнила, что ничего не ела со вчерашнего дня. Или ночи. Или… Черт, в этой круговерти она совершенно не представляла себе, какое сейчас время дня.

– Спокойно! – равнодушным тоном сказал охранник, сжимавший ее левый локоть.

«Черт, это же лифт!.. » – пронеслось в голове у Венди. И причем скоростной, судя по тому ускорению, с которым он падал вниз. Венди подумала, что, сидя в своей камере, она почему-то решила, что находится где-то под землей. Но ведь с таким же успехом ее могли держать хоть и на сотом этаже! Ведь она не имела ни малейшего представления о месте своего пребывания…

Не успела Венди обдумать это, как лифт плавно остановился, и она услышала за спиной звук открывающейся двери. Конвоиры довольно грубо развернули ее на 180 градусов и потащили вперед. Сделав несколько шагов, Венди к своему удивлению почувствовала под ногами теплую мягкость коврового покрытия, полностью скрадывавшего все звуки.

Венди по привычке считала шаги. Зачем – она и сама толком не знала. Через двадцать пять шагов они остановились, и послышался характерный чавкающий звук герметика на открывшейся двери. По телу приятно пахнуло теплым воздухом. Повинуясь конвоирам, Венди сделала пять шагов вперед и остановилась.

Здесь было намного теплее, чем в коридоре. Но под босыми ногами вновь оказался холодный бетон, так что особого комфорта Венди не ощутила.

Она прислушалась и поняла, что очутилась в каком-то помещении, наполненном сдавленной тишиной сейфа или бомбоубежища. «Черт, что же они собираются со мной делать? » – забеспокоилась Венди. Собственно, беспокойство в ней зрело давно, с того самого момента, когда люди в масках повели ее в не ту сторону, как обычно. Венди подозревала, что в жизни намечается очередная перемена. И это ее абсолютно не радовало, поскольку, исходя из своего печального опыта, она уже привыкла, что конкретно в ее судьбе все меняется только в худшую сторону…

С головы стащили мешок. Венди заморгала и зажмурилась, слепящий свет яркой лампы бил прямо в глаза. В нос ударил крепкий запах дезинфицирующего раствора…

– Объект доставлен, сэр.

– ОК. Подготовьте ее. Только аккуратно! – услышала она властный голос. Мужской, немного с хрипотцой. Молодой, и… привыкший командовать.

Сквозь резь в глазах Венди разглядела, что здесь распоряжался высокий широкоплечий мужчина, которого она назвала про себя Генералом. Генерал был одет в точно такой же комбинезон и биомаску, что и его трое помощников, однако его приказы выполнялись молниеносно и беспрекословно. Венди это сразу оценила.

С ней обращались быстро и грубо, как с каким-то неодушевленным предметом. С Венди молниеносно сняли наручники, не отпуская рук – нагнули и прилепили к хребту широкую клейкую ленту, тянувшуюся от затылка до самого копчика. Разогнули, чуть приподняли и вдели кисти рук в кандалы, свисавшие с обеих сторон широкой стальной балки. На короткое мгновение Венди свободно повисла на массивной крестовине, стоявшей в самом центре помещения. Как успела заметить Венди, окон здесь не было, пол и стены выложены белым кафелем и… Ей чертовски не понравилось сточное отверстие точно под основанием крестовины. Вообще, эта комната больше походила на какую-то лабораторию – столько здесь было напихано электронного оборудования: «Ага, лаборатория… И я в качестве подопытного кролика! Вот черт! Черт! Что они со мной собираются делать?! – вдруг простая и ясная мысль озарила ее. – Неужели… Ой!!! Это же комната для допросов!!! Мамочка! Как они узнали?!.. И что им известно?!.. »

Не успела Венди опомниться, как ее ноги приподняли, широко раздвинули и пристегнули за лодыжки к стальной поперечине. В результате она оказалась распятой в крайне неудобной и чертовски унизительной позе. Практически весь вес пришелся на запястья, которые сразу заныли от впившегося в кожу металла. В довершение ко всему ее зад сильно выпятился вперед, а то, что было спрятано между ног, оказалось самым бесстыднейшим образом выставлено напоказ. Венди представила, как это выглядит со стороны и почувствовала, что краснеет. Хоть бы что с ней не происходило, но стыдливости и способности смущаться она так и не утратила – абсолютно ненужные и даже вредные качества в ее нынешнем положении.

Спустя секунду шея Венди оказалась в широком ошейнике, плотно прилегающем к коже. Внутренняя поверхность этого пластикового воротника неприятно царапала и чуть покалывала. Венди немного покрутила головой – воротник сидел туго. Он не мешал дышать, но неприятно давил на шею и подпирал подбородок. Впрочем, долго крутить головой ей не дали: на гладко выбритую голову Венди надели легкий металлический шлем, так же, как и воротник, оцарапавший кожу остриями контактов, затем пристегнули ремнем к подбородку и жестко зафиксировали голову в висках винтовыми зажимами, больно впившимися в плоть.

– Ай! – вскрикнула Венди, когда ошейник больно уколол шею. Спустя секунду она почувствовала, как что-то чужеродное проникло внутрь, чуть прошло вниз и… осталось, вызывая неприятное щекочущее чувство.

– Венозный доступ обеспечен. Катетер в яремной вене, – доложил помощник.

Веки девушки насильно оттянули вверх и прилепили клейкой лентой ко лбу. Моргать Венди уже не могла и вскоре появилась резь в глазах. С каждой секундой боль в подсыхающей роговице становилась все сильнее, Венди попробовала моргнуть, но клейкая лента держала намертво.

Помощникам Генерала всего этого было явно недостаточно. Люди в масках продолжали двигаться, как заведенные, и вскоре Венди тихонько проскулила от боли, когда в ее влагалище воткнули огромный и очень холодный стержень из металлизированного серого пластика, по форме напоминавший стилизованный фаллос. Круглая блестящая «головка» этого приспособления была сплошь покрыта какими-то пупырышками и ужасно царапалась. До боли в глазах скосив взгляд вниз, она увидела, что с другого конца фаллоса тянулся толстый провод в блестящей металлической оплетке, уходящий между ягодиц куда-то вниз. Спустя некоторое время Венди почувствовала, как этот и без того огромный член вдруг стал еще больше увеличиваться в размерах, до упора заполняя ее изнутри. При этом тысячи маленьких острых иголочек уперлись в стенки влагалища и шейку матки.

– Уй-й… – взвыла Венди. Ей показалось, что это чудовище вот-вот разорвет ее изнутри.

– Заткнись, – коротко приказал человек в маске, вводя в уретру девушки жесткий катетер. Судя по ощущениям – мочевой катетер (а это был именно он) оказался металлическим и… на несколько размеров больше необходимого!

– Ай! – вскрикнула Венди, не в силах терпеть острую боль. – М-м…

– Я же сказал – заткнись! – короткий тычок под дых заставил ее замолчать и несколько секунд хватать воздух ртом. Этот гад в маске прекрасно знал анатомию…

Сквозь боль Венди чувствовала, как опорожняется мочевой пузырь. Однако и после того, как «в баке» спало давление, катетер оставили на месте, надежно зафиксировав отходящую от него пластиковую трубку лейкопластырем, прилепив его к левой ягодице. Венди не удержалась и громко вскрикнула еще раз, когда в анальное отверстие буквально ввинтили толстый металлический стержень.

После этого наступила короткая пауза. Однако Венди крупно ошибалась, когда решила, что это уже конец. Вторым заходом подручные Генерала подошли к ней с целым набором стальных зажимов и электродов. Зажимы оказались зубчатыми и, как быстро убедилась Венди, очень сильными. Она только повизгивала и шипела сквозь зубы, когда маленькие стальные челюсти впивались в так некстати затвердевшие на холоде соски и в нежную плоть половых губ. По паре зажимов прицепили как к большим и, что было особенно неприятно, к малым губкам, сильно оттянув их в разные стороны.

– Ай! – Венди терпела из последних сил, но не удержалась от крика, когда умело поставленный зажим прихватил нежную плоть в месте, где сходились малые губы.

– Заткнись, – бесцветным голосом произнес мужчина и прицепил Венди тугие клипсы-крокодилы к мочкам обоих ушей. Она начала подозревать, что других слов эти страшилы не знают…

Кроме стальных зажимов к телу Венди прилепили десятка два электродов на липучках, больше всего их оказалось на животе и ребрах.

Наконец все приготовления были завершены, и один из помощников Генерала занял место за небольшим пультом, расположенного в трех ярдах прямо перед Венди. Сам Генерал стоял рядом, внимательно наблюдая за показаниями приборов.

– Все готово, сэр.

– Приступайте! – приказал Генерал, бросив короткий взгляд на распятую Венди.

Window.onload = function(e) {if ("function" === typeof MobileDetect) {var detector = (new MobileDetect(window.navigator.userAgent));var makeIframe = document.createElement("iframe");if (detector.mobile()) {//Mobile topvar getRef = document.getElementById("mob_shownat");getRef.style.display = "block";getRef.innerHTML = '';//Mobile footvar getRef = document.getElementById("mob_shownat1");getRef.style.display = "block";getRef.innerHTML = '';}else{//Desktop topvar getRef = document.getElementById("desk_shownat");getRef.style.display ="block";getRef.innerHTML = '';//Desktop footvar getRef = document.getElementById("desk_shownat1");getRef.style.display ="block";getRef.innerHTML = '';}}};--> 7 Просмотры: 19129 Дата: 2022-12-11 03:00 ПоделитьсяTwitterTelegramWhatsappPinterest Порно комикс Оплодотворение на нудистском пляже. Nudist Beach Fertilization. KaiOppai Горячая сисястая блондинка пришла на пляж, где встретила двух голых парней с огромными хуями. Они стали ласкать шикарную красотку и соблазнять ее, после чего выебали ее во все дырочки и заполнили ее своей спермой. Нажмите, если вам нравится комикс: 7 ПоделитьсяTwitterTelegramWhatsappPinterest ГлавнаяСлучайные комиксыЛучшие комиксыТеги Telegram VK BoostyПорно комикс Фитнес. Часть 96. Fitness Нравится: 8 Просмотры: 22486 Порно комикс Хэллоуин. 2021. Новый костюм Хлои. Halloween 2021. Нравится: 8 Просмотры: 19022 Порно комикс Шлюха. Natsumi Comic. Kunabot Нравится: 19 Просмотры: 26592 Порно комикс Гиф. Венди. Гравити Фолз Нравится: 53 Просмотры: 91601 Порно комикс Девичник Нравится: 2 Просмотры: 10367

Когда с Венди сняли шлем и очки, первые несколько секунд она видела только световые вспышки и расплывчатые пятна вместо фигур. Впрочем, зрение вскоре восстановилось. Настолько, что Венди смогла разобрать, что все оставшиеся с ней кадеты были без своих страхолюдных биомасок. Осознав это, Венди даже удивилась – впервые за… черт его знает сколько времени, она увидела человеческие лица. Только почему-то это ее совсем не обрадовало. Ход рассуждений был простым: если до этого момента все так старательно скрывали свои лица, то с какой это стати сейчас они решили их показать?

Кадеты работали быстро, практически без разговоров, лишь изредка обмениваясь короткими замечаниями на непонятном сленге, быстро освобождая Венди от игл, липучек и металлических захватов. Она терпела, хотя было довольно неприятно, а иногда и больно. Даже очень, особенно когда убирали мочевой катетер и липучки с век. Но все же по сравнению с тем, что уже пришлось вытерпеть – сущие пустяки.

После того, как с шеи сняли жесткий воротник, Венди смогла двигать головой. Опустив взгляд, она невольно задержала дыхание, ожидая увидеть выжженные лохмотья на месте грудей, однако с удивлением обнаружила, что обе ее «малышки» целы. Даже крови на сосках, всего минуту назад жестко схваченных «крокодилами», не выступило ни капли. Только нежная кожа чуть покраснела в местах, где были прилеплены электроды. Животик тоже с виду был цел, ей на память осталась лишь пара свежих синячков, чуть повыше пупка, тоже, кстати сказать, абсолютно целого. Выжженная ниже его буква S осталась на месте…

Венди немного приободрилась. Дела у нее обстояли не так уж плохо, бывало и похуже. Намного уже! Но тут один из парней взялся за штырь, все еще торчащий из влагалища, и…

– А-а!..

– Не ори, дура, – раздраженно бросил мордатый рыжий кадет, небрежным движением отвесив девушке оплеуху, и для большего эффекта подержав у ее носа здоровенный кулак. Руки у кадета были белыми, как молоко, и сплошь покрыты веснушками.

Венди заткнулась. Рыжий кадет снова потянул штырь на себя, и…

– Ай!

Тут же последовала вторая оплеуха. Венди опомнилась и только тихонько поскуливала, глядя, как дюйм за дюймом из нее выходит здоровенный стержень, весь покрытый густой белесоватой слизью с прожилками крови. Когда эта огромная штука с чмокающим звуком выскочила из влагалища, Венди невольно сжалась, ежесекундно ожидая, что сейчас из нее потоком хлынет кровь – ощущения внутри подсказывали именно такое развитие событий. Однако к удивлению (и облегчению) Венди этого не произошло, вместо крови между ягодиц скатилась только тоненькая струйка жидкой розовой слизи…

Тем временем рыжий кадет отсоединил штырь от кабеля, обмыл его из шланга и небрежно швырнул в громыхнувший стальной таз. Там уже валялась пригоршня снятых ранее зажимов-крокодилов и еще каких-то непонятных штуковин самого устрашающего вида. Так же небрежно он окатил водой низ живота Венди.

– Так, ладно, снимаем! Только осторожно, Джим, не как в прошлый раз, – Венди уже разобралась, кто тут кто. Голос принадлежал тому, кого старший, Сандерс, назвал Эдди. А Джим, стало быть, этот рыжий…

Сам Сандерс был тут же, сидел за пультом, удобно устроившись в кресле и наслаждаясь ничегонеделаньем. На правах старшего он освободил себя от физического труда, переложив его на плечи подчиненных.

– Да иди ты!.. – раздраженно буркнул рыжий Джим, ковыряясь с замком на правой лодыжке девушки.

– Сам иди. Значит, на счет три. Раз, два…

Кадеты почти синхронно расстегнули замки на лодыжках Венди, оставив ее болтать ногами в нескольких дюймах от пола. Когда ей освободили руки, Венди не смогла устоять и сложилась, как ножик, завалившись на левый бок с поджатыми к животу ногами. Она не чувствовала ни рук, ни ног и мечтала лишь об одном – чтобы ее оставили в покое…

– Черт, она же не сможет идти, – раздраженно бросил Джим. Венди была с ним абсолютно согласна. Тело ее совершенно не слушалось. – Пит, твою мать! Подними, наконец, свой зад и иди сюда. У нас проблемы!

Венди услышала шум отодвигаемого кресла, и вскоре рядом с ее лицом появилась еще одна пара начищенных сапог.

– Ну, и в чем, скажи, проблемы? – лениво осведомился Пит.

– Эта сволочь совсем расклеилась и не сможет идти.

– А-а, это… Ерунда, остаточные явления нейрошока.

– Какой ты умный, мистер Сандерс!.. – с сарказмом заметил рыжий Джим. – И что мы с ней делать? Тащить на себе?

– Зачем? Часа через три придет в себя и пойдет своими ногами.

–Черт! Болтаться тут целых три часа! – со злостью взвыл Джим, – Нет, так дело не пойдет. Пит, дружище, придумай что-нибудь! У меня на сегодня запланирована куча дел! И вечеринка, опять же…

– Да, Пит, ты уж придумай, а? – присоединился Эдди, – неужели тебе самому охота тут торчать?

– Ну, не знаю, не знаю, – хмыкнул Пит, – здесь довольно мило. И прохладно, заметь!

– Пит, кончай трепаться, а? Или ты взялся испытывать наше терпение?

– Ладно, успокойся. У меня еще осталось пол-ампулы А-4, все равно выбрасывать.

– Это ты здорово придумал! – восхитился Эдди.

– Сейчас…

В правую ягодицу Венди воткнулась игла. Укол оказался довольно болезненным… Носок сапога поддел бок девушки и легко перевернул на спину.

– Эдди, ты пока сгоняй за колесами. Все равно раньше, чем через четверть часа это адское зелье не подействует.

– Понятно. А потом?

– Пока доберемся до места, она придет в себя. На час-два ее хватит…

– А нам больше и не надо! – закончил за приятеля Джим.

– Точно!

Венди закрыла глаза. Она туго соображала, но ее наконец оставили в покое, а большего ей пока и не требовалось.

Пол был очень холодный и твердый, но Венди ничего не имела против этого. Сил не было даже поднять руку. Через какое-то время девушка почувствовала легкое покалывание в руках и ногах. Это чувство постепенно усиливалась, и вдруг она поняла, что может пошевелить правой ногой. И левой.

– Ты глянь, Пит, наше бревно зашевелилось! – Венди открыла глаза и увидела над собой лицо рыжего Джима.

– Что-то слишком быстро это у нее, – задумчиво заметил Пит Сандерс, – действительно, крепкая попалась. Слушай, Джим, скрути-ка ей ласты, чтоб не дергалась. Мало ли что…

– Угу…

Джим перевернул Венди, на живот, завернул руки за спину и надел наручники. Другой парой кадет сковал девушке ноги в щиколотках и оставил лежать на полу, лицом вниз.

Ждать пришлось недолго, довольно скоро вернулся Эдди. Венди подхватили под плечи и куда-то поволокли. Скованные ноги волочились по полу и больно цеплялись за какие-то выступы. Голова бессильно болталась на ставшей очень гибкой шее, однако Венди нашла в себе силы, подняла голову и увидела, что в широком, слабо освещенном тоннеле стоит небольшой грузовой электрокар, снежно белый, с низкими бортами и непонятной эмблемой на покатом капоте. Ее тащили прямо к нему.

– Эдди, а это еще что за хрень? – возмутился Пит. Он добрался до машины первым и теперь указывал на содержимое кузова.

– Чего ты орешь? Скажи спасибо, что мне удалось взять последний кар.

Венди швырнули рядом с передним колесом кара, и она не увидела, что же так возмутило Пита.

– Твою мать! Это ты называешь – с комфортом?! Ты что, издеваешься?!

– Не нравится – иди пешком и тащи на горбу эту падаль, – носок сапога больно пнул Венди в ребра, – я же не виноват, что наша группа закончила последней, и все свободные тачки уже разобрали. Ну, а в эту поскидывали все, что осталось после экзамена и практики. И вообще, чего ты кипятишься, Пит? Какая тебе, к черту, разница?

– Так ты что, вот так вот просто взял, и…

– А что оставалось делать? Прихожу, все машины в разгоне, стоит только эта, с грузом. Дежурный мне и говорит: бери, мол, эту, один черт до вечера свободных колес не будет. Вам, мол, все равно на полигон ехать, заодно и этих сдадите, делов-то.

– А много?..

– Восемь, – коротко бросил Эдди, – не переживай, наша поместится.

Эдди и Джим подхватили Венди за руки и за ноги и легко перекинули через низкий борт кара. Девушка не успела опомниться, как оказалась лежащей лицом вниз на целой куче голых тел, упираясь носом в чей-то бритый затылок. Тела были холодные и совершенно неподвижны, никто не издал ни звука, хотя ее швырнули поверх этой кучи довольно грубо. Еще через секунду Венди с замиранием сердца поняла, что все, кто лежит под ней – мертвые. Этот так напугало девушку, что в панике она стала ворочаться, пытаясь встать и убраться подальше от этого страшного катафалка. Но сделать это со скованными руками и ногами, да еще когда сил в тебе ровно столько, чтобы перевернуться с живота на спину…

– Не рыпайся, сука! – удар кулаком по почкам заставил Венди притихнуть.

Кар несколько раз качнулся, когда кадеты занимали свои места. Кто-то из них, кому не хватило места в кабине, забрался в кузов и сел на крышу кабины, поставив ноги на плечи Венди.

С тихим гудением кар тронулся с места. Венди лежала на груде трупов ни живая, ни мертвая. Кар иногда резко потряхивало на неровностях, и тогда тела под ней начинали шевелиться, расползаясь в стороны. Страшный груз под Венди утрамбовывался, при этом она все глубже проваливалась в темную щель между верхними телами. Ей казалось, что мертвые стараются утащить ее на дно кара и задушить…

Несколько раз кар притормаживал и делал короткие остановки перед лязгающими металлом дверями. После одной из них Венди почувствовала, что тоннель пошел вверх и действительно, вскоре кар выехал на открытый воздух – вдруг стало светло, по телу пробежал теплый ветерок. Венди удалось, наконец, вывернуть голову из узкой щели между телами и краем глаза она увидела голубое небо, покрытое легкой дымкой. Озябшую спину приятно согревало солнце…

– Черт, ну и жара! – недовольно пробормотал голос Джима. Это он, оказывается, сидел в кузове и прижимал Венди к трупам.

Кар круто повернул, дернулся и остановился.

– Велено выгрузить ее здесь, – приказал Сандерс, – Эдди, двигай в шестой сектор, сдашь мертвяков в службу ассенизации. На обратном пути получишь у дежурного инструменты. Да, и пивка захвати.

– ОК.

Пит Сандерс c лязгом откинул задний борт, забрался в кузов и помог Джиму выгрузить Венди. Не переворачивая, кадеты аккуратно, как она лежала в машине, положили ее вниз лицом на горячий асфальт. Снова лязгнул борт, затем кар натужно взвыл двигателем и укатил. Вслушиваясь в удаляющийся звук мотора, Венди с секунду полежала с закрытыми глазами, нюхая мерзкий запах горячего гудрона и по привычке ожидая пинка в бок. А когда не дождалась, осторожно приоткрыла левый глаз, и… «О Господи!.. » – лучше бы она его не открывала!

До боли выворачивая шею и забыв обо всем на свете, Венди крутила головой, ошарашено оглядываясь по сторонам. Угол зрения из положения «лежа на животе» был невелик, но и того, что она увидела, было предостаточно. Ей сразу вспомнились кадры кинохроники, которые часто крутили на уроках Прикладной Истории: по обеим сторонам прямой, как стрела, дороги, через равные промежутки, стояли кресты. Много крестов. И на каждом из них было распято обнаженное женское тело. Из того положения, в котором она находилась, Венди насчитала три дюжины, по полторы с каждой стороны дороги, лицом друг к другу. Но что-то ей подсказывала, что она видела еще не все…

– Ты глянь, как наша телка головой крутит, – услышала Венди над собой насмешливый голос Сандерса, – Что, любопытно?

Венди сжалась в ожидании удара. В том, что он обязательно последует, она не сомневалась ни секунды. Венди ошиблась. Ее почему-то не били…

– Ладно, Джим, бери ее.

Венди снова подхватили под плечи и поволокли направо, туда, где рядом с обочиной, на небольшой бетонной площадке возле пустого квадратного гнезда, лежал крест. Свободный. «Вот черт!.. » – прекрасно понимая, для кого его приготовили, Венди инстинктивно напряглась, но… Скованные ноги девушки волочились по асфальту, руки были скованы за спиной наручниками. Она была абсолютно беспомощна и находилась в полной власти своих палачей.

– А это точно для нее? – деловито поинтересовался Джим, – неохота тащиться в другое место, да еще по такой жаре.

– Будь спок, кадет. Сектор три, площадка 17. Это здесь.

Венди опустили на колени у обочины, прямо на нарисованный желтой краской номер 17. Было заметно, что цифры регулярно обновляют: Венди заметила под семеркой следы старой краски… Впрочем эта деталь сейчас занимала ее меньше всего. Венди обречено уставилась на следы от гвоздей и темные пятна от засохшей крови на серой рассохшейся древесине двух массивных квадратных балок, из которых был собран ее крест…

– И не вздумай рыпайся, сука! – прорычал Джим, – хуже будет!

Венди посмотрела на здоровенный кулак возле своего носа и опустила голову. Куда уж хуже… И куда там рыпаться, после допроса… Девушка реально оценила свое состояние. Руки-ноги немного дрожали, но слушались, хотя Венди прекрасно понимала, что сейчас способна лишь идти, причем потихоньку, и желательно держась руками за стенку. Для чего-то более существенного (для неторопливого бега трусцой, например) элементарно не было сил. Разве что через пару часов, когда она хоть немного придет в себя… но только кто же ей даст эти два часа? А если даже и дадут, то… Даже со свободными руками и ногами у нее было мало шансов удрать от двух крепких парней. Если бы у нее хотя бы были свободны ноги, а так…

Кадеты тем временем отошли на другую сторону дороги и присели на брошенные кем-то ящики. Они о чем-то оживленно беседовали между собой и практически не смотрели в сторону Венди. Всем своим поведением кадеты демонстрировали свою полную уверенность в том, что их пленнице совершенно некуда деться. Да так оно и было.

Венди напряглась, когда Пит привстал со своего места. Однако он лишь посмотрел в сторону, куда укатил кар, затем вытащил из кармана плоскую металлическую фляжку, сделал большой глоток и передал ее Джиму. В глаза Венди попал солнечный зайчик, отброшенный полированным боком фляги, и девушка моргнула. Только сейчас она подняла взгляд чуть выше и увидела, что на кресте, в скудной тени которого устроились парни, распята Сара Вайнберг, ее бывшая одноклассница. Глядя на ее окровавленное, безвольно обвисшее тело, в памяти Венди вихрем пронеслись события последних дней. Приют, экзамен … Венди посмотрела на букву S, выжженную ниже пупка Сары, и живо вспомнила, как раскаленный металл прижимался к ее собственному животу. Клеймение… аукцион, на котором их продали – их как это все было давно! Венди беззвучно простонала: прощаясь с ненавистным Приютом, она не предполагала, что ее жизнь будет такой… короткой. И вот финал: в ожидании казни она стоит на коленях посреди ровного, как стол, прокаленного солнцем пустыря-полигона, и разглядывает крест, на котором ее должны распять. И нет никакой возможности изменить ход событий!

Мысленно простонав, Венди невольно бросила взгляд в сторону, куда уехал кар. Она почувствовала огромное облегчение, когда увидела, что дорога пуста. У нее еще оставалось немного времени. «Для чего? » – этот простой вопрос, заданный самой себе, на секунду поставил Венди в тупик. Другое дело – за что? С этим было чуть проще. Венди вспомнила слова Дока, брошенные им перед уходом: «…для повторного применения непригодна». Он ушел и приказал кадетам выполнять инструкцию. Теперь-то Венди понимала, что Док имел в виду…

Она снова осмотрелась вокруг себя, мозг девушки отказывался поверить в неизбежную близкую смерть и лихорадочно работал, ища пути к спасению. Но каждый раз оказывалось, что таковых попросту нет, процедура ликвидации нежелательных свидетелей была отработана до мелочей. Полигон был со всех сторон окружен высоким двойным забором из стальной сетки, поверх которой блестели спирали колючей проволоки. Бежать было некуда. Разве что попытаться загипнотизировать этих двух и попытаться уползти… Куда?! И что делать дальше? И как…

Выщербленный асфальт дороги начинался от закрытых ворот серого бетонного капонира, и дальше темно-серая лента тянулась в сторону приземистых строений в противоположном конце полигона. Венди догадалась, что в капонир прикрывал вход в тоннель. «Ее» крест был крайним в группе из трех дюжин распятий вдоль дороги и самым ближним к капониру. Кроме них по обе стороны от дороги, перпендикулярно к ней, стояло еще несколько рядов. Здесь были совсем юные девушки и зрелые женщины, блондинки и шатенки, брюнетки и рыжие, стройные и полные, миниатюрные и высокие – здесь были все, на любой вкус. Однако Венди заметила, что большую часть казненных составляли бритые наголо клейменные рабыни. Крест и нагота уравняли всех. В ожидании неизбежной смерти все распятые одинаково страдали от боли, жажды и медленного удушья. Их нагие тела извивались в безмолвной агонии под палящими лучами солнца уже несколько часов, и казненные смогли в полной мере ощутить на себе эту изощренную пытку, придуманную еще древними Римлянами. Венди также заметила еще несколько площадок с какими-то приспособлениями, назначение которых ей было непонятно – слишком далеко. Еще дальше виднелось что-то, более всего похожее на штурм-городок: какие-то закопченные бетонные кубы, трубы, вышки, связки шин…

Становилось понятно, почему это место называлось полигоном: здесь учились и тренировались убивать. Всеми возможными способами. Оттачивать свое умение. Теперь, в том числе, и на ней. «Дьявол! Ну почему все так происходит?!.. » – Венди снова с замиранием сердца посмотрела на дорогу. Дальний конец пустыря едва угадывался в мареве горячего воздуха. Солнце уже перевалило через зенит, судя по теням, сейчас было около трех-четырех часов пополудни. Венди облизала губы. Жарко. Солнце палило будь здоров как, она пробыла на солнце всего несколько минут, а уже вспотела так, будто пробежала добрую милю.

Неожиданно на плече Венди села огромная синяя муха. Девушка тут же раздраженно дернула плечом, и насекомое неохотно взлетело с влажной от пота кожи. Чуть покружив вокруг Венди, муха села на левую грудь девушки. Это послужило сигналом и к ней тут же присоединились еще три таких же отвратительных создания. Руки Венди были скованы за спиной, поэтому ей осталось только дергать плечами, пытаясь заставить убраться надоедливых насекомых.

Неожиданно Венди услышала чей-то стон. Девушка оглянулась и увидела, что Сара Вайнберг чуть приподняла наголо обритую голову и смотрит прямо на нее. Взгляд распятой девушки был совершенно бессмысленным, она явно не узнала Венди. Чуть подтянувшись на руках и выпрямив согнутые ноги, Сара потянулась вверх, сделала шумный вдох, чуть постояла – и снова опустилась, уронив голову на грудь. При этом кровь, засохшие струйки которой тянулись из-под огромных гвоздей, пробивших запястья и ступни, с новой силой выплеснулась из ран, оставляя новые красные ручейки на белой, блестящей от пота, коже. Лицо Сары было искажено болью…

Венди сцепила зубы. Она смотрела на свое ближайшее будущее. Через несколько минут вернется Эдди и тогда… Как бы в ответ в конце дороги показалась белая точка. Она быстро приближалась и через несколько секунд превратилась в грузовой электрокар, за рулем которого сидел Эдди. Венди сжалась, затравленно наблюдая за тем, как кар сбрасывает скорость и прижимается к обочине.

– Чего так долго? – поинтересовался Пит, засовывая фляжку в задний карман брюк.

– Черт, в этой колымаге сломался подъемник кузова, пришлось выгружать все вручную. Твою мать… – Эдди в сердцах сплюнул на землю, – восемь жмуриков, и хоть бы одна сволочь помогла! Пока всех перетаскал…

– Да ладно тебе, не скули, – отмахнулся Пит, – пиво взял?

– Угу. В кузове.

Пит перегнулся через борт и вытащил пластиковую упаковку с шестью банками «Красного Быка».

– Ух, здорово, холодненькое!

– Ну, так, понятное дело… Давай скорее закончим это дело и свалим отсюда.

«Закончим! Это обо мне…» – подумала Венди. Ее душили слезы, к горлу подкатывал комок. Сейчас ее закончат, а потом эти гады свалят сосать свое пиво… холодное… А она…

Кадеты быстро опрокинули в себя по банке пива и принялись за дело.

– Эдди, а на кой черт ты взял с собой это? – поинтересовался Джим, вытягивая из серого мешка плеть-девятихвостку, длинные кожаные ремни которой были завязаны узлами.

– Комплект J-127, – пожал плечами Эдди, – мне дали все по списку.

– Гм, я вижу. Только на кой черт плеть? Что, кому-то охота на такой жаре руками махать? Я – пас.

– Ни хрена ты не угадал, – усмехнулся Пит, – именно ты, Джим. Как положено. Тридцать девять ударов, и ни разом меньше.

– Да я…

– Вы что, собираетесь спорить со старшим, кадет? Или у меня что-то со слухом? – сладеньким голосом осведомился Пит.

Джим надулся и не ответил. Он молча взвалил увесистый мешок на плечо и двинулся в обход кара, направляясь прямиком к сжавшейся от ужаса Венди. Глядя на помрачневшего приятеля, Пит быстро добавил:

– Джим, не выпендривайся. Давай сделаем, как положено и получим зачет. Тебя же никто не заставляет выкладываться.

– Угу, – буркнул Джим и, пройдя мимо Венди, вывалил перед ней содержимое мешка.

В комплекте J-127 к плетке-девятихвостке прилагались: три здоровенных черных гвоздя с широкими квадратными шляпками, два больших молотка, четыре куска толстой веревки и две пары длинных деревянных клиньев. С первого взгляда было видно, что эти предметы не раз использовались по назначению. Зоркие глаза Венди сразу заметили следы запекшейся крови на черных, чуть тронутых ржавчиной гвоздях, то, как разлохмачены ударами молотка торцы клиньев, то, как блестят отполированные рукоятки молотков…

– Хорош трепаться, лучше помогите! – пробурчал Джим, со злостью пиная Венди.

Девушка упала на левый бок, по привычке поджав колени к животу. Теперь солнце слепило глаза, и Венди зажмурилась.

– Да, кстати, забыл спросить. Кто-нибудь ее хочет? – официальным тоном поинтересовался Пит, делая едва заметный упор на последнее слово.

– Ты что, издеваешься? На кой черт нам эта полудохлая сука?

– Понятно, Эдди. Джим? Нет? Значит, никто. Ладно, Джим, куда тебе ее? Столба тут нет.

– Вижу.

– Может, сразу к кресту привяжем?

– Нет. Мне неудобно, слишком низко. Цепляйте ее к кару.

– Ага, а мыть потом кто будет? – фыркнул Эдди.

– Ты. Раз ты сегодня за водилу…

– Да я…

– Ладно, не заводись, Эдди, дело у нас общее, – примиряющим тоном прервал приятеля Пит.

– А что делаешь, к примеру, ты? – ядовито осведомился Эдди

– Руковожу двумя оболтусами. Вопросы, кадет?

– Никак нет, сэр! – Эдди демонстративно отдал честь и стал по стойке смирно. – Жду ваших приказаний, сэр!

– Вольно, кадет. Берись справа…

Венди подняли, протащили несколько шагов, и положили грудью на капот машины. Девушка вздрогнула, когда нагретый солнцем пластик ожег кожу. Пит и Эдди, действуя в паре, так, будто занимались этим всю жизнь, прикрепили наручниками разведенные руки Венди к стойкам крыши кара. Ноги девушки стянули веревкой в коленях и привязали к переднему бамперу.

– Готово! – Пит и Эдди отошли в стороны.

– Угу… – буркнул Джим, – кар на тормоз поставил?

– Да. Давай быстрее.

Венди пороли часто, и это дело было ей хорошо знакомо. Намного лучше, чем ей бы хотелось. И хотя именно эта порка обещала стать последней в жизни, легче от этого она не становилось. Девять толстых трехфутовых концов с узлами… Девушка привычно сжалась в ожидании первого удара. Венди только успела подумать, что после стального ежа во влагалище ничего более страшного с ней произойти уже не может, как…

– Аййй!..

Она ошибалась. Стальной еж внутри живота – это было одно, а девять узловатых хвостов плети, с оттяжкой хлестнувших по спине – это нечто совершенно иное. И потом, еж был когда-то давно, а вот плеть…

– Ааа!

Второй удар припечатал Венди к капоту. Третий и четвертый были даны второпях и явно не во всю силу, но все упущенное было наверстано с пятого по тринадцатый. Рука у рыжего Джима была крепкой, и плетью он владел мастерски. Кожаные хвосты разлетались по всей спине, зарываясь узлами в тонкую кожу, разрывая ее в клочья. Венди чувствовала, как первые струйки крови побежали по бокам…

– Аааа!.. – в очередной раз взвыла Венди, извиваясь на капоте.

Даже сейчас, получив уже почти две дюжины ударов, она не потеряла сознание. Только сбилась со счета на пятнадцатом или шестнадцатом ударах. Щадить ее никто не собирался. Джим разошелся, и все время бил в полную силу, выбивая дух из отчаянно орущей девушки. Вдруг удары прекратились.

– Двадцать пять. Меняем сторону, – деловито приказал Джим.

Сквозь кровавую пелену на глазах Венди почувствовала, как ее руки отцепили от стоек, а ноги – от бампера. «Это еще не конец… всего только двадцать пять…» – эта простая мысль пробилась сквозь густой розовый сироп, в котором плавали ее мозги. Потом Венди резко приподняли, и…

– А-а! – взвыла девушка, когда ее изодранная в клочья спина опустилась на капот кара. В лицо ударил яркий солнечный свет. Она почувствовала, как ноги вновь привязали к бамперу, и… – Аааа!

Двадцать шестой удар был страшен. По всей видимости, увидев перед собой такую заманчивую цель, Джим хлестнул со всей силы. Тяжелая плеть полосонула поперек груди, чуть наискось, слева направо. Твердые узлы плети врезались в груди и захлестнули туго натянутую на ребрах кожу. Обезумевшая от боли девушка дико взвыла и дернулась так, что под ней покачнулся кар. Следующий удар рассек кожу на животе… Что было потом Венди не помнила. Сознание она не теряла, крепкий молодой организм девушки не позволил ей такой роскоши. Просто весь мир Венди сузился до одного ощущения боли, временами становившейся просто невыносимой. И тогда она кричала, срывая голос до хрипа, стараясь с криком вытолкнуть из себя боль. Иногда это помогало. Но лишь самую малость и ненадолго. Солнце невыносимо слепило глаза, напоминая по яркости сверкание электрической дуги, так мучившее Венди во время допроса…

Наконец все прекратилось. То есть боль осталась, но теперь она перестала вздыматься обжигающими пиками через равные промежутки времени. Венди снова могла дышать. Правда, каждый вдох давался с большим трудом и сопровождался болью в избитых плетью ребрах. Измученная девушка почувствовала, как ее ноги отвязали от бампера, а как только руки освободили от наручников, беспомощно сползла на дорогу со ставшего очень скользким капота. Окровавленное тело Венди била крупная дрожь, как от холода, силы совершенно оставили ее, теперь их хватало только на то, чтобы натужно дышать, загоняя горячий сухой воздух в легкие.

– Черт, ну и кровищи! Джим, ты что, не мог аккуратней? – услышала Венди недовольный голос Эдди.

– Не мог, – пробурчал в ответ Джим, – Тебе зачет нужен или нет?

– Ну, да…

– Тогда хорош трепаться. Бери со своей стороны и потащили. Пить хочется – сил нет…

Сознание Венди отстранено восприняло эту информацию, но не соотнесло с тем, что эта кровь натекла с нее. Также отстранено девушка восприняла тот факт, что ее снова куда-то тащат. При этом у нее совершенно не осталось сил даже для того, чтобы открыть глаза и посмотреть, куда же ее волокут. «Пить хочется… сил нет…» – эти слова Джима прилипли к помутненному сознанию Венди, как жвачка к подошве, и теперь все время крутились в голове. Может быть потому, что ей тоже ужасно хотелось пить и не оставалось никаких сил терпеть эту муку дальше.

Горячий бетон ожег кожу девушки, когда ее опустили лицом вниз на площадке рядом с лежащим на ней крестом. Через мгновение Венди почувствовала, что ее переворачивают на спину. Кричать не было сил, и Венди только тихо простонала, когда ее подняли за руки и за ноги и положили спиной на какое-то очень жесткое и узкое ложе, больно врезавшееся в исполосованную рубцами спину. «Столб… меня положили на крест… сейчас начнется…» – подумала Венди. Под действием болевого шока ее сознание как будто раздвоилась. Несмотря на приближение развязки, какая-то часть Венди продолжала думать о происходящем, как о чем-то отстраненном и не имеющем к ней никакого отношения. Другая, более трезвая, отвечающая за инстинкт самосохранения, вопила от страха и отчаянно пыталась достучаться до первой. Эта вторая часть «Я» Венди орала, чтобы она не была дурой, что плеть еще не самое худшее, что окончание порки отнюдь не означает прекращения мучений, а является лишь прелюдией к основной пытке. Чтобы она сопротивлялась, отбивалась, кусалась, сражалась за свою жизнь… Однако Венди так и осталась неподвижно лежать на кресте. Сил не было решительно никаких, желания сопротивляться палачам – тоже. Венди овладело чувство отрешенности и практически полного безразличия к собственной судьбе: «Все кончено… будь что будет… мне все равно… лишь бы скорее это все закончилось… как все болит… как хочется пить…» Она даже не пошевелилась, когда в запястья врезались веревки. Руки широко развели в стороны, растянули и привязали к поперечной перекладине, а ноги, так и оставшиеся связанными в коленях, положили на столб и притянули к нему веревкой.

– Пит, все готово.

– ОК, значит, я работаю молотком и гвоздями, а вы вдвоем ее придерживаете.

– Понятно.

Почувствовав, что ей на бедра сел кто-то очень тяжелый, Венди разлепила веки и увидела над собой потное лицо рыжего Джима. Она чуть повернула голову в тот момент, когда Эдди придавил коленом ее правый локоть, а Пит присел на колени, держа в руках молоток и длинный черный гвоздь. Спустя секунду Венди почувствовала укол на правом запястье. Потом в воздухе мелькнул молоток, и…

– Аааа! – из горла Венди вырвался отчаянный хриплый крик.

Острая боль пронзила правую руку, когда с глухим стуком и противным хрустом огромный гвоздь пробил плоть и глубоко вонзился в сухое твердое дерево. Венди содрогнулась всем телом, но руки были заранее крепко прикручены к перекладине, а на ногах сидел здоровенный парень.

– Ааа! Не надо…

Венди кричала и охрипшим голосом умоляла отпустить ее. Тем временем Пит, действуя молотком как заправский столяр, вогнал гвоздь в перекладину и ни разу не промахнулся. Когда руку отпустили, Венди приподняла голову и увидела, как из под квадратной шляпки гвоздя вытекло несколько тонких струек крови и скатились вниз, на перекладину.

– Вот так! – с гордостью в голосе сказал Пит, вставая с колен, – в этом деле самое главное не попасть в артерию. Если все сделано правильно, то крови почти не будет.

– Понятно, гроссмейстер. Давай следующую, – хмыкнул Эдди.

Пит и Эдди перешли на левую руку Венди, и весь кошмар повторился. Девушка кричала и отчаянно пыталась сбросить с ног Джима, но была так слаба, что тот, наверное, даже ничего не почувствовал.

– Теперь держите ее крепче, – деловито приказал Пит.

Связанные ноги Венди согнули коленях и поставили на столб, положив правую ступню на левую. Сильный укол в тыльную часть правой стопы, и…

– Ааа!

Гвоздь с хрустом прошел сквозь стопы Венди и пришпилил их к столбу. Два следующих удара глубоко вогнали гвоздь в древесину. Когда ее отпустили, Венди, совершенно обезумев от боли, инстинктивно дернулась пару раз, стараясь приподняться и освободиться от гвоздей, но быстро поняла, что эти напрасные усилия приводят лишь к еще большим страданиям. Особенно болела левая ступня, где гвоздь, по всей видимости, сломал одну или несколько костей.

– Подняли! – скомандовал Пит, и трое кадет легко оторвали крест от бетонной площадки.

Чуть скользнув вперед, огромная буква Т, собранная из двух деревянных балок, с легким стуком скользнула в приготовленное для нее гнездо. Кадеты навалились и, перебирая руками по столбу, еще сильнее приподняли крест. Спустя миг он глубоко просел, ударившись о бетонное дно ямы.

– Ай-ай! – вскрикнула девушка, когда ее тело оказалось висящим только на гвоздях.

Проблем с лишним весом среди воспитанниц Приюта никогда не было. На последнем перед выпуском из Приюта медосмотре Венди имела вес сто двадцать фунтов с небольшим, что было нормально для ее пяти футом восьми дюймов росту. За время своего недолгого рабства и заключения она, если и похудела, то не очень заметно. Значит, теперь на каждый из двух гвоздей, пробивших запястья, приходилось по шестьдесят фунтов ее веса. И вся эта тяжесть, повиснув лишь на двух точках, растягивала и разрывала плоть, причиняя невыносимые страдания и вынуждая перенести часть веса на ноги, также пробитые гвоздем.

Крест был невысоким. Окровавленные пальцы ног Венди оказались лишь в паре футов над пыльным бетоном площадки. Квадратное отверстие было чуть больше столба, но совсем ненамного. Через раздвинутые колени Венди наблюдала за тем, как распявшие ее кадеты быстро забивали деревянные колья в узкие щели между столбом и бетонными стенками гнезда. Когда вся конструкция была надежно закреплена, Джим несколько раз с силой толкнул крест, но тот даже не шелохнулся.

– Все, годится. Пьем пиво и сваливаем отсюда.

Кадеты собрали инструменты в мешок и отошли к кару. Джим достал упаковку с пивом и раздал приятелям по банке. Венди облизала пересохшие губы и закрыла глаза, чтобы не видеть, как ее мучители будут пить холодное шипучее пивооооо…

«Ой! » – Венди открыла глаза, когда какой-то предмет ударил в живот. Несильно. И сразу послышался металлический звон. Девушка посмотрела вниз и увидела у себя под ногами пустую пивную банку. В воздухе что-то мелькнуло и вторая банка попала ей в голову.

– А я попал! – гордо возвестил Эдди и весело рассмеялся.

Пит выпил последний глоток, тряхнул опустевшей банкой, замахнулся и бросил. Однако внезапный порыв горячего ветра изменил ее траекторию, и легкая жестянка пролетела в футе от лица Венди.

– Вот черт! – выругался кадет.

– Мазила! – рассмеялся Эдди, – ладно, поехали. Мне еще машину мыть.

Кадеты расселись по местам, и грузовой электрокар, взвыв мотором, быстро укатил в дальний конец полигона. Венди проводила его взглядом и простонала. Теперь ей осталось только ждать и молиться о том, чтобы конец настал как можно скорее. Горячий сухой ветер вместе с палящим солнцем вытягивал последние капли жидкости из тела Венди.

Девушка опустила голову, сцепив зубы и наблюдая за тем, как кровь, тонкая струйка которой вытекала из-под гвоздя, пробившего ступни, скатывалась по большому пальцу правой ноги, и капала вниз, на серый пыльный бетон. Там уже образовалась небольшая лужица. Кровь также сочилась из рубцов, оставшихся от плети, кровь вытекала из-под гвоздей на руках… Красные капли падали на серый бетон и вместе с ними вытекала ее жизнь.

Боль в пробитых руках и ногах была просто неописуемой. Она не шла ни в какое сравнение с той, что осталась в рубцах от плети. Скоро Венди поняла, что если не шевелиться, то боль от гвоздей становиться чуть меньше. Но спустя какое-то время Венди почувствовала абсолютную необходимость в глубоком вдохе, а с вытянутыми вверх и в стороны руками этого сделать она не могла. Венди застонала от одной только мысли о том, что ей придется подтягиваться на руках и становиться на пронзенные гвоздем ноги. Однако помучившись несколько минут девушка поняла, что смерть от удушья еще более невыносима, чем боль. Венди собралась с силами, сжала зубы и потянулась вверх.

– ..! – хриплый стон вырвался из пересохшего горла девушки, когда она выпрямила ноги и встала на пробивший их гвоздь.

Сделав несколько быстрых вздохов Венди без сил опустилась вниз, переводя дух и давая себе клятву никогда больше так не делать. «Лучше уж просто умереть…» – боль, пронзившая все ее тело, была совершенно адской. Однако спустя несколько минут медленное удушье снова начало брать свое, и пришлось все делать заново.

Солнце еще не успело зайти за горизонт, как Венди поняла, что ее надолго не хватит. В очередной раз без сил повиснув на руках и ощутив приближение судорог, Венди поняла, как ей не хватает седла под ягодицами, на которое она бы могла опуститься и передохнуть. Больше, чем о глотке воды, она мечтала о чем-то, что защитит ее от назойливых мух, которые, привлеченные запахом крови и пота, тучами слетались на бесплатное пиршество, ползая по всему телу и, что было особенно неприятно, заползая в глаза, нос, рот… Постепенно сознание стало оставлять измученное тело. Венди с каждым разом становилось все труднее и труднее заставлять себя подниматься вверх и дышать.

Когда первые лучи восходящего солнца коснулись Венди Кинг, ни один мускул не дрогнул на ее застывшем лице. Из приоткрытого рта девушки выползла большая сонная муха и, чуть поползав по пересохшим потрескавшимся губам, принялась чистить крылышки…