Порно с шварцнегером

Хотелось всей толпой, всем вместе погулять. Неожиданно Славка решил все организовать у себя. У него родители оба уехали в какую-то загранкомандировку. У него дома, кроме самых близких дружков, никто не бывал. И я в том числе. Мы все, конечно предвкушали.Готовились серьезно. 31-го все привалили часам к 8-ми, с салатами, закусками, маринадами и прочей снедью. Мальчишки накупили водки и шампанского. Как мы тогда разоделись, уж из кожи вон лезли, самое лучшее достать. Тогда же кругом дефицит был. Хотя кто это оценил? Квартира Славкина на всех впечатление произвела. Три комнаты, мебель заграничная, ковры, хрусталь, телек цветной, а самое главное - видеомагнитофон. Тогда в городе их может только с десяток и был, и то, кто про них знал, у каких шишек они есть?Стола на всех не хватило. Заняли у соседей. Набилось нас, чтоб не соврать, человек 25. Ну первое, конечно, - пить и есть бросились. К полуночи наклюкались крепко. Некоторые уже ходили на снежок избытки удалять из желудка. Квартира была на первом этаже. Потом фейерверк замутили в полночь, в снегу топили друг друга, шампанское хлестали из горлышка. Веселились, в общем.Самое же главное потом началось. Сели мы вместо голубого огонька видик смотреть. Для 90 процентов из нас то было впервые в жизни. Сначала какой-то крутой фильм со Шварцнегером глядели. Тишина стояла, даже стаканы не звенели. Потом для затравки, Славка эротику пустил. Так нам, девочкам, даже понравилось, красивая любовь, романтический секс, декорации такие экзотические. А потом уже под утро порнуху смотрели. Хоть глаза и закрывались, и устали все пьяные, все равно пропустить боялись хоть эпизод. Когда еще такая удача подвалит?Калигула шел. Помню, меня впечатлило, что зверства, которые там чинили, заставили подумать, что все что у нас во дворах происходило и в школе - так, детские шалости. А потом и сам секс. Девки там, не прячась, друг с дружкой любились. А еще сцена, где примадонны здоровенные члены себе в рот клали, и с видимым удовольствием их обрабатывали (сосали - и не скажешь, они их прямо смаковали!) .Славка неспроста это затеял, трах для нас уже обычным делом стал. Он хотел, чтобы мы в жизни то же вытворяли, что и бляди на экране. К концу фильма, понятно, что

История эта проста и незамысловата, но она, как вспышка стробоскопа, высвечивает такие глубины любви и страсти, которые, казалось, уже не могут существовать в нашем до предела технизированном веке.

Наших Ромео с Джульеттой зовут Виктором и Михаилом. Они до сих пор живы, хотя то, что они с собой сделали ради любви с трудом поддается описанию и пониманию простого человека.

Я познакомился с ними на фестивале фильмов Джармена. Как потомственный гетеросексуал, я не слишком фанатею над лентами голубой тематики, но абонемент был халявный и грешно казалось не воспользоваться такой возможностью.

На "Эдуарде 11" они сидели прямо передо мной. И, невзирая на окружающий их бомонд и ценителей киноискусства, нежно целовались весь сеанс. Они практически не взглянули на экран и мне пришлось все время смотреть фильм сдвигаясь то вправо, то влево, что не было незамечено моими соседками, которые, как выяснилось немного позже, принимали мои невольные прижимания к их бедрам за прелюдию ухаживания. После окончания сеанса они поцапались, но это меня не интересовало.

Я следил за целовавшейся парочкой. Да, конечно, не слишком прилично выказывать неприкрытое любопытство к чужой жизни, тем более, к жизни истинных голубых, но в этой паре чувствовалась какая-то загадка. В них была некая недосказанность, ощущалось присутствие некой тайны, которая не бросалась сразу в глаза, а показывалась исподволь, уже после того, как отведешь от них глаза и спросишь себя: "А чего же в них странного?.." И не найдешь ответа.

На "Караваджо" я опять встретил их. Теперь, чтобы не повторять предыдущую ошибку, я сел рядом.

И что-то на меня нашло.

- Аркадий. - Представился я. - Газета "Еще".

Тот из них, что занимал кресло рядом со мной без лишних слов протянул руку и сказал:

- Михаил. А его зовут Витя. - Мой новый знакомый плавным кивком указал на своего партнера.

Ответив на пожатия двух рук, я обнаглел и решил идти напролом:

- У вас семья?

- Да. - Просто ответил Михаил. - Уже пять лет.

Среди моих знакомых немало геев, но все они, почти в один голос утверждали, что среди них долгосрочных союзов почти не бывает.

- О! - Выразил я свое восхищение.

- Но, вообще-то, мы близнецы. - Проговорил вдруг Виктор.

Я с удивлением уставился на них. Михаил был высок, пепельной масти, и, на что сразу обращалось внимание, один глаз у него был карий, второй же - ярко-серый, почти голубой. Виктора же нельзя было назвать его противоположностью, но сходства в их лицах не было совершенно никакого, кроме того, что у последнего тоже оказались разноцветные глаза. о там где у Михаила был серый, у Виктора находился карий. И наоборот.

- Но ведь вы... Или это как со Шварцнегером?

- Нет. - Мягко прервал меня Михаил. - По другому... Если хотите, мы расскажем вам. После фильма.

Виктор согласно кивнул.

Свет начал гаснуть. На экране появились первые кадры и близнецы, словно позабыв о моем существовании, вновь занялись поцелуями.

Сказать, что я с трудом дождался конца сеанса, было бы наглым обманом. "Караваджо" я смотрел уже второй раз, но действие этой картины заставляло меня забыть об окружающем.

Лишь когда пошли финальные титры, я вспомнил про обещание моих соседей. Мы вышли из зала вместе, Михаил купил каждому по паре бутылочек "Экю", нашлась подходящая скамейка и мы расположились на ней.

Рассказывал, в основном, Михаил. Виктор лишь вставлял иногда замечания по ходу дела, но сама история оказалась поразительной и невероятной.

Началось все в 91-м году. Михаил уже тогда занимался каким-то бизнесом, о его подробностях он не рассказывал, заметив лишь, что дело прибыльное, но не бандитское. С Виктором он познакомился в "Мире" на дискотеке, куда его буквально силой затащил его тогдашний друг.

Они встретились, посмотрели друг не друга и между ними проскочила искра. Забыв о делах, Михаил с Виктором не отрывались друг от друга несколько суток.

- Мы должны были постоянно касаться друг друга. - Вставил Виктор. - Иначе, казалось, может случиться что-то ужасное.

Но первая волна безумия прошла, но за ней последовала другая. Михаил почти забросил свой бизнес, посвящая все свободное, да и рабочее время, новому другу. Они научились обходиться без слов. Просто в каждый момент любой из них знал, что хочет партнер и не было причин отказывать тому в желаниях.

- Не поймите неправильно, - Предупредил меня Михаил. - Секс в наших отношениях не столь важен, как духовное сродство. Мы отдаем дань физическому контакту. Однажды нас чуть не посадили за то, что мы занимались любовью в ЦДХ. Но чего не могут деньги - могут большие деньги. Я замял это дело, и мы стали осторожнее в проявлениях своих чувств на людях.

После этих слов я усмехнулся про себя, но рассказ продолжался.

В какой-то момент оба стали понимать, что им не достаточно обычного присутствия друг около друга. Хотелось чего-то большего, такого, что связало бы их навеки. И решение пришло.

Сперва оно показалось бредом, но были сделаны соответствующие исследования И оказалось, что это возможно.

- Мы хотели глядеть на мир глазами друг друга. И это осуществилось.

Двойная пересадка глаза от одного к другому происходила в частной американской клинике. Стоила она бешеные деньги и завершилась успешно.

- И как вы теперь?

- Прекрасно. - Ответил Виктор. - Знаете, это так приятно осозновать, что в твоем друге есть кусочек тебя... И наоборот...

- Но история этим не закончилась. - Таинственно проговорил Михаил. - Этих кусочков теперь у нас два...

- И какой второй орган? - не выдержал я неизвестности.

Но близнецы одновременно улыбнулись и отрицательно покачали головами. Лишь взгляды их выдали эту тайну.

Каждый из близнецов скосил разноцветные глаза на промежность другого.

История эта проста и незамысловата, но она, как вспышка стробоскопа, высвечивает такие глубины любви и страсти, которые, казалось, уже не могут существовать в нашем до предела технизированном веке.

Наших Ромео с Джульеттой зовут Виктором и Михаилом. Они до сих пор живы, хотя то, что они с собой сделали ради любви с трудом поддается описанию и пониманию простого человека.

Я познакомился с ними на фестивале фильмов Джармена. Как потомственный гетеросексуал, я не слишком фанатею над лентами голубой тематики, но абонемент был халявный и грешно казалось не воспользоваться такой возможностью.

На "Эдуарде 11" они сидели прямо передо мной. И, невзирая на окружающий их бомонд и ценителей киноискусства, нежно целовались весь сеанс. Они практически не взглянули на экран и мне пришлось все время смотреть фильм сдвигаясь то вправо, то влево, что не было незамечено моими соседками, которые, как выяснилось немного позже, принимали мои невольные прижимания к их бедрам за прелюдию ухаживания. После окончания сеанса они поцапались, но это меня не интересовало.

Я следил за целовавшейся парочкой. Да, конечно, не слишком прилично выказывать неприкрытое любопытство к чужой жизни, тем более, к жизни истинных голубых, но в этой паре чувствовалась какая-то загадка. В них была некая недосказанность, ощущалось присутствие некой тайны, которая не бросалась сразу в глаза, а показывалась исподволь, уже после того, как отведешь от них глаза и спросишь себя: "А чего же в них странного?.." И не найдешь ответа.

На "Караваджо" я опять встретил их. Теперь, чтобы не повторять предыдущую ошибку, я сел рядом.

И что-то на меня нашло.

- Аркадий. - Представился я. - Газета "Еще".

Тот из них, что занимал кресло рядом со мной без лишних слов протянул руку и сказал:

- Михаил. А его зовут Витя. - Мой новый знакомый плавным кивком указал на своего партнера.

Ответив на пожатия двух рук, я обнаглел и решил идти напролом:

- У вас семья?

- Да. - Просто ответил Михаил. - Уже пять лет.

Среди моих знакомых немало геев, но все они, почти в один голос утверждали, что среди них долгосрочных союзов почти не бывает.

- О! - Выразил я свое восхищение.

- Но, вообще-то, мы близнецы. - Проговорил вдруг Виктор.

Я с удивлением уставился на них. Михаил был высок, пепельной масти, и, на что сразу обращалось внимание, один глаз у него был карий, второй же - ярко-серый, почти голубой. Виктора же нельзя было назвать его противоположностью, но сходства в их лицах не было совершенно никакого, кроме того, что у последнего тоже оказались разноцветные глаза. о там где у Михаила был серый, у Виктора находился карий. И наоборот.

- Но ведь вы... Или это как со Шварцнегером?

- Нет. - Мягко прервал меня Михаил. - По другому... Если хотите, мы расскажем вам. После фильма.

Виктор согласно кивнул.

Свет начал гаснуть. На экране появились первые кадры и близнецы, словно позабыв о моем существовании, вновь занялись поцелуями.

Сказать, что я с трудом дождался конца сеанса, было бы наглым обманом. "Караваджо" я смотрел уже второй раз, но действие этой картины заставляло меня забыть об окружающем.

Лишь когда пошли финальные титры, я вспомнил про обещание моих соседей. Мы вышли из зала вместе, Михаил купил каждому по паре бутылочек "Экю", нашлась подходящая скамейка и мы расположились на ней.

Рассказывал, в основном, Михаил. Виктор лишь вставлял иногда замечания по ходу дела, но сама история оказалась поразительной и невероятной.

Началось все в 91-м году. Михаил уже тогда занимался каким-то бизнесом, о его подробностях он не рассказывал, заметив лишь, что дело прибыльное, но не бандитское. С Виктором он познакомился в "Мире" на дискотеке, куда его буквально силой затащил его тогдашний друг.

Они встретились, посмотрели друг не друга и между ними проскочила искра. Забыв о делах, Михаил с Виктором не отрывались друг от друга несколько суток.

- Мы должны были постоянно касаться друг друга. - Вставил Виктор. - Иначе, казалось, может случиться что-то ужасное.

Но первая волна безумия прошла, но за ней последовала другая. Михаил почти забросил свой бизнес, посвящая все свободное, да и рабочее время, новому другу. Они научились обходиться без слов. Просто в каждый момент любой из них знал, что хочет партнер и не было причин отказывать тому в желаниях.

- Не поймите неправильно, - Предупредил меня Михаил. - Секс в наших отношениях не столь важен, как духовное сродство. Мы отдаем дань физическому контакту. Однажды нас чуть не посадили за то, что мы занимались любовью в ЦДХ. Но чего не могут деньги - могут большие деньги. Я замял это дело, и мы стали осторожнее в проявлениях своих чувств на людях.

После этих слов я усмехнулся про себя, но рассказ продолжался.

В какой-то момент оба стали понимать, что им не достаточно обычного присутствия друг около друга. Хотелось чего-то большего, такого, что связало бы их навеки. И решение пришло.

Сперва оно показалось бредом, но были сделаны соответствующие исследования И оказалось, что это возможно.

- Мы хотели глядеть на мир глазами друг друга. И это осуществилось.

Двойная пересадка глаза от одного к другому происходила в частной американской клинике. Стоила она бешеные деньги и завершилась успешно.

- И как вы теперь?

- Прекрасно. - Ответил Виктор. - Знаете, это так приятно осозновать, что в твоем друге есть кусочек тебя... И наоборот...

- Но история этим не закончилась. - Таинственно проговорил Михаил. - Этих кусочков теперь у нас два...

- И какой второй орган? - не выдержал я неизвестности.

Но близнецы одновременно улыбнулись и отрицательно покачали головами. Лишь взгляды их выдали эту тайну.

Каждый из близнецов скосил разноцветные глаза на промежность другого.

Мы метали бисер. Игра у нас такая есть, у меня и у моего братана. На дверь кухни прилепим скотчем два бумажных пакета и бросаем каждый в свой пакет сухой горох загребая последний из жестяной банки. Занятие, с первого взгляда для дебилов, но не скажите; в этой игре заложен глубочайший философский смысл - у кого меньше всего в пакете окажется горошин, тому и бежать в магазин за продуктами. Мама, наша, в рейсы ходит, так на хозяйстве два гоблина один ленивее другого, на целую неделю. Конечно же, частенько проигрывал я, но бывало и выигрывал, тогда буря восторга, тогда праздник - братан в магазин снаряжается. Но собственно, история не об этом, а... по порядку, чтобы не создавать сумятицу и сумбур.

- Ну чё, Лёх, - как бы между прочим спросил меня братан, метясь в свой пакет. Фьють. Горошина полетела, громким щелчком отразилась от двери, мимо пакета, покатилась под холодильник. - Кого-нибудь трахнул уже?

Ему легко говорить. За ним бабы толпами ходят, было даже, две студентки с параллельного курса передрались. А ведь парнишка - смотреть не на что! Был бы Шварцнегером, или Аленом Делоном из семидесятых годов, на худой конец, а так, доходяга, из мышц только один хуй и состоит. Я то, несколько получше выгляжу, хоть на три года его и младше. Торс, плечи, мускулатура...

- Не-а... . - честно признался я делая ответный бросок в свой пакет. - Не пришлось как-то.

- А чего так слабенько?

- Ну... не знаю... - я пожал плечами. - Вот Маришку, сейчас кручу, но она, уже в который раз, с крючка спрыгивает.

- Ха-ха-ха! - братишке поржать, мёда не надо. - Так ты, небось, до сих пор с ней только за пальчик и держишься.

- Почему? - обиделся я. - Мы уже во всю сосёмся... Но ебать не даёт... Сучка...

- Не правильно ты, делаешь всё... - констатировал Денис.

- А как правильно?

- Вчера видел, ко мне, Катька приходила?

- Ага...

- Вот это правильно было. Между прочим, с первого раза дала...

Завидую ему. И как у него так гладко всё получается? Везунчик. Научил бы. Братан называется.

- Научишь?

- Могу и научить, - Денис расплылся в улыбке, - наука нехитрая.

- Когда?

- Да хоть сегодня. Маришку очень хочешь трахнуть?

- Конечно!

- Тогда веди её.

- Что? Прямо сейчас?

- А чего тянуть? Звони, приглашай.

- Так утро... же! Вечерком бы...

- Ну да. Как раз к вечерку и раскрутишь. Днём, гораздо лучше, ничего ты не понимаешь.

- Ладно. Позвоню, если она дома еще.

Мы проверили свои пакеты. У меня оказалось на одну горошину больше.

- Я выиграл! Тебе в магазин топать.

- Ага. - Согласился брат.

Он ушел в магазин я же, присел у телефона, чтобы придумать повод затащить Маришку к нам на квартиру. Ума не приложу как это сделать, а ещё более, как Денька сможет раскрутить для меня такую стерву. Надеюсь он хоть инструкции какие-нибудь даст, а так, с бухты-барахты. Более менее разумных мыслей не нашлось и я решил просто позвонить, а там, как бог на душу положит. К телефону долго не подходили. Наверное, на том конце провода, все ушли на фронт или еще хуже, к бабушке, в деревню уехали. Обычно они на субботу так и делают. Но мне повезло. Со второй попытки в трубке раздался раздраженный голос.

- Алло!

- Ой... Тёть Маш, Маришку можно?

- Это ты Лёша?

- Д-да.

- Она ванну принимает.

- Я попозже... позвоню...

- Ну, если успеешь. Мы в деревню едем.

- А я... хотел пригласить её в кино... - разочарованно протянул я.

- Завтра и пригласишь.

Какой облом! Всё-таки едут в деревню. Но завтра же вернутся. Но я уже загорелся - здесь и сейчас, в кои-то веки Денька снизошел до меня, спустился с небес. А вдруг он завтра найдёт занятие поинтереснее, чем раскрутка девчонки для младшего братишки? Извратиться нужно, во чтобы то ни стало. Что же придумать? Звоню еще раз, пяти минут не прошло. Не дай бог свалят раньше.

- Тёть Маш, Маришка уже искупалась?

- Нет еще.

Через пять минут, снова.

- А сейчас?

- Лёша, что за нетерпение? Позвони завтра, лучше.

- Так фильм же сегодня! Мы давно мечтали его посмотреть вместе! - я уже вру напропалую, как бы не завраться.

- Ааааа... . - задумчиво произнесла тётя Маша, - причина конечно, уважительная. Она тебе сама позвонит, как из ванной выйдет.

- Хорошо, тёть Маш, - вздохнул я и положил трубку.

Я погрузился в нервное ожидание. Ногти изгрыз уже все. Позвонит, нет? Маришка не звонила. Что ж она так долго плещется? Тоже мне, русалка нашлась. А может послать её к свиньям? Попросить брательника, чтобы какую-нибудь девушку со своего барского плеча пожаловал? Ну и пусть старше будет. Какая разница. Старшие, между прочим, со знанием дела к этому делу подходят. Простите за каламбур. Нет. Маришка всё же лучше... Я давно её хочу. Глаза - словно льдинки в весеннем ручейке и руки как крылья у перепёлки, такие тоненькие и подвижные. Ножки... ооооо! А вы, батенька, однако, романтик. У брательника тёлки ведь, тоже не хуже. Уж он то, настоящий поэт и ценитель прекрасного, абы какую, в дом не приведёт. А вдруг для меня, ради шутки, кобылу скалеозную и чахототочную? Я его не знаю что ли? Что же она не звонит? Может рискнуть еще раз? Ладно. Еще пять минут и звоню. Может не звонить больше? Загадаю-ка для себя, если позвонит, то сделаю её... сегодня или завтра, после поездки в деревню,!

нет - бросаю. Уже месяц за ней телёнком хожу. Гордость где, а?

Раздался звонок и всколыхнулась надежда с новой, страшной силой.

- Алло! - с дикой радостью крикнул я в трубку, - Маришка?

- Я. Чего ты хотел?

- Ммм. Эээ. - у меня идеи все разом вылетели из головы.

- Так фильм-то какой? - спросила она. Видимо мать её уже просветила.

А я даже не придумал какой фильм сегодня в кинотеатре.

- Этаааа. - промямлил я, лихорадочно перебирая названия, которые могли бы задеть её за живое и показаться достаточно веской причиной не ехать. Так ничего на ум не пришло.

- А! - Неожиданно произнесла Маришка приходя мне на помощь. - "Ловец снов"?

- Да! Да! - неслыханно обрадовался я и понял, что Маришке, эти еженедельные поездки в деревню как серпом по тому месту, что у неё есть в наличии. Вот и ищет сама отмазку. - Он, родимый. Хочешь?

- Конечно хочу. Еще бы не хотеть. Помнишь ведь, давно его ждём?

- Ага... А он только сегодня будет, эксклюзивно, так сказать.

- Эксклюзивно? - переспросила она и зажав трубку воскликнула матери, - Мам! Плиз! Эксклюзивно сегодня... Когда еще придётся? Папа будет не против, вот увидишь!

Она еще долго, плаксиво пререкалась с матерью. Трубка приглушенно передавала весь спор. Я терпеливо ждал вслушиваясь в интонации. Победит мама - провал... Но в интонации Маришки появились особые нотки. Значит она уже перетягивает одеяло на себя. Маришка нападала, мать оборонялась. "Да, нафига нам столько, того варенья, мам? Мы уже набрали на пятилетку вперёд! Я его не ем, даже! Не буду я вкалывать на том огороде!" Мать потихоньку сдавала позиции. Да и ей тоже надоело, наверное. Бабушка, небось, в огород всех посылает на трудовые подвиги. Я представил даже себе эту гипотетическую бабушку: "Варенье жрёте банками? А работать кто будет?" Ну, может быть, она не так говорит, но что-то близкое к этому. Наконец, Маришка обратилась ко мне:

- А когда начинается?

- В три часа! - я выпалил это не задумываясь.