Рассказ секс с гномом

В смежный покой. Тут Мансур-эфенди велел дервишу положить бесчувственную Сирру на подушку и принести воды, фруктов и хлеба.Дервиш, обрадовавшись, что наконец освободился от опасной ноши, поспешил уйти и через несколько минут принес, что требовалось. Затем он оставил Шейха-уль-Ислама одного с Черным гномом, и у того было время хорошенько рассмотреть ее. Он спрыснул бесчувственную Сирру водой, и она очнулась.Она приподнялась и удивленно огляделась по сторонам. В первую минуту она не поняла, где находится, но потом узнала Шейха-уль-Ислама.Мансур-эфенди дал ей поесть и напиться, что Сирра охотно и сделала.— Тебя ли зовут Черным гномом? — спросил он ее.Сирра кивнула головой.— Да, мудрый эфенди, так зовут меня за мою внешность, но мое имя — Сирра, — отвечала она, и ее звонкий, как серебряный колокольчик, приятный голос, которого никак нельзя было ожидать от нее, поразил Шейха-уль-Ислама.— Говорят, что ты воскресла из мертвых? — продолжал оп.— Да, мудрый эфенди, грек Лаццаро похоронил меня, все считали меня умершей, но я не умерла, — сказала Сирра. — Я была жива, только не могла двигаться.— Ты была похоронена?— Я была зарыта в землю в гробу. Мне казалось тогда, что я должна была задохнуться и действительно умереть! Что было со мной дальше, я не знаю, мудрый эфенди. Когда я пришла в себя, я чувствовала только боль в остатке руки, которая теперь совсем зажила. Я лежала здесь, в лесу, возле меня стояли вода и пища, и лежала куча останавливающих кровотечение и освежающих листьев!— А ты не знаешь, Черная Сирра, каким образом очутилась ты снова на земле? — спросил Мансур.— Нет, мудрый эфенди.— Чудо! — пробормотал Шейх-уль-Ислам и, по-видимому, в душе его возникло намерение воспользоваться этим воскресшим из мертвых существом для своих целей! С помощью этого чуда он мог достигнуть многого, чего до сих пор не мог достичь другими путями.— Помоги мне, защити меня, мудрый и великий эфенди, — говорила Сирра, и

Старика паралитика, не потеряв ни обаяния, ни своего лица.Самое любопытное, что получилась в итоге не претенциозная пошлятина, вроде приснопамятной «Филадельфии» Джонатана Демме, и не занудство, вроде «Пока не наступит ночь» Джулиана Шнабеля. Причина в том, что Аменабару недостаточно нечто рассказать — в придачу ему хочется что-то сказать.Аменабар — отнюдь не романтик, но с романтиками его объединяет иррациональный и непреодолимый интерес к смерти. Об этом говорит громкий дебют режиссера, «Диссертация» (в русском варианте — «35-мм»).В этом фильме завороженность человека с камерой или человека перед камерой насильственной смертью была лейтмотивом. По сути, состояние смерти — не окончательной, так клинической — описывает и второй фильм Аменабара «Открой глаза». Характерно, что в том запутанном кинофантазме процесс оживания и пробуждения представлен как наихудший кошмар, а светлый финал — почти хэппи энд — заставляет героя броситься с крыши небоскреба навстречу неминуемой смерти. «Другие» — фильм о том, как чувствует себя умерший человек. Аменабара ошибочно считают мистиком, а ведь на самом деле он только и делает, что борется с представлениями о жизни после смерти, которая и в «Других», и в «Открой глаза» оказывается наихудшим наказанием. Давая интервью после венецианской премьеры «Моря внутри», режиссер процитировал понравившееся ему высказывание одного меткого зрителя: «Предыдущий фильм (»Другие«. — А.Д.) был о мертвых, которые хотят превратиться в живых, а этот — о живых, мечтающих умереть». Подмечено верно, но противоречия здесь нет. Если смерть становится не дверью на пути в бесконечно безвыходный Лимб, а просто закономерным финалом, точкой, остановкой, Аменабар приветствует ее как сестру.Подобного внимания к смерти актер Хавьер Бардем никогда, кажется, не проявлял, но его кандидатура на роль Рамона оказалась идеальной. Испанский секс-символ не может не быть мачо. Важно, однако, другое: давняя и целенаправленная борьба с собственным «мачизмом», которую ведет Бардем. Все по-настоящему значительные его роли опровергали «секс-символическое» клише — и парализованный герой «Живой плоти» Альмодовара, и бородатый лысеющий толстый работяга из «Понедельников под солнцем», и изломанный поэт-слабак из фильма Шнабеля. Но наиболее четко контраст Бардема в жизни и Бардема «при исполнении» явлен именно Аменабаром. В собственных снах Рамон предстает молодым красавцем с обнаженным торсом, в экранной реальности — скукоженным гномом, прикованным к постели. Прекрасная внешность героя — не столько образ из прошлого, сколько слепок с его души, той самой, которая заставляет многочисленных женщин любить его без всякой надежды на физиологический контакт. Внутреннее море прекраснее морей внешних, а красота может быть явлена лишь в области нематериального. Выражением скрытой красоты в фильме становится акт любви одной из спутниц Рамона, помогающей ему покончить с

С людьми. Поэтому она решила передвигаться по ночам, люди ночью в лес не сунутся. Теперь Лейла понимала, почему волки и медведи обходили её стороной, они чуяли в ней кровь оборотня. Однажды, когда она была маленькой, на деревню напала стая волков. Дома кроме неё никого не было. Лейла, услышав вой волков, выскочила за дверь. На пороге она столкнулась с огромным серым волком. Лейла от испуга не могла произнести ни звука, волк обнюхал её, поджал хвост и убежал, жалобно скуля.Первая ночь прошла без происшествий. Перед рассветом она искупалась в лесном озере и забралась в заброшенную медвежью берлогу. Надо было хорошо выспаться, чтобы ночью опять продолжить путь.Ночь была холодной, звёзды тускло мерцали, некоторых не было видно совсем. А для Лейлы звёздное небо – это карта, по которой она выбирала дорогу. Ориентироваться по звёздам она научилась ещё в детстве, часами разглядывая их. Ей даже казалось, что она слышит их тихий шёпот.После полуночи девушка поняла, что заблудилась, решила остановиться, развести костёр и передохнуть. Вдруг позади себя услышала тихий шорох. Испуганно вздрогнув, Лейла обернулась и увидела маленького тролля. Ростом он был не выше её колен, из-под смешной синей шапочки торчали золотистые кудряшки. Тролль своими синими глазами пристально разглядывал Лейлу, через минут пять он презрительно фыркнул и произнёс:–Фи, псиной воняет. Полукровка, наверно.Лейла от такой наглости опешила, не сразу найдя, что ответить.–И куда путь держит человечье дитя?–Столь наглого тролля не сыщешь во всё Тёмном царстве; а наглости он позаимствовал у гномов? Не твои ли они родственники?Тролль покраснел, и девушка поняла, что не ошиблась: видимо, какой-нибудь его родственник был гномом. Так бывало, что тролли и гномы создавали семьи. Но ни те, ни другие не хотели признавать, что в их жилах течёт другая кровь. Каждый из этих представителей считал, свою расу выше другой.–Бабка моя была гномом, – буркнул тролль.– И как же тебя зовут? – спросила девушка.– Зулу, я.– А меня Лейлой.– А что же ты, Лейла, по ночам бродишь? Или тебя не учили, что порядочные девушки по ночам сидят дома? А ночью по лесу ходят только падшие девушки в поисках заработка, надеясь, встретить богатого гнома или тролля, который их озолотит за некие услуги. Или ты из их числа? Так ты не туда идёшь. Их семьи живут по ту сторону леса. А здесь кроме оборотней ты никого не встретишь.– Многоуважаемый Зулу, а вас не учили, что при разговоре с посторонними людьми надо быть повежливее, а то ненароком кто-нибудь может вас прибить.– Да, ты что, обиделась? Да ладно, я так сказал.