Секс рассказ женно

А я мотался по комнате, как неприкаянный, и придумы-вал, с чего бы начать разговор. Тут Катька оставила своих кукол и вприпрыжку побежала в туалет. - Ты куда? - спросил я, хотя это и так было понятно. - Писать! - ответила Катька, остановившись, и как-то странно посмотрела на меня, словно чего-то ожидая. - А... можно мне посмотреть? - неожиданно для себя спросил я. - Можно, - кивнула Катька и улыбнулась. Все-таки и она не забыла вчерашнего и ждала продолжения! Катя зашла в туалет, оставив дверь открытой. Я встал на пороге и во все глаза смотрел на сестру. Она приподняла подол платьица и быстрым движением сдернула до колен свои розовые трусики. Передо мной мелькнула ее заветная темная щелка, но Катька быстро села на унитаз. Я подался вперед. Сестренка медлен-но, как бы играя моим нетерпением, раздвинула ноги, еще выше задрала подол платья, и тут я увидел, как из ее раскрытой красной щелки, внутри которой оказались еще какие-то складочки, потекла тоненькая струйка. Затем струйка стала более твердой что ли, зажурчала как-то особенно мелодично, а потом опять стала осла-бевать и, наконец, оборвалась - лишь несколько капелек выкатились напоследок из славной Катькиной пип-ки, и сестренка сразу вскочила, натягивая трусы. А я, пока смотрел на все это, почувствовал, что и сам безудержно захотел писать! Что ж, очень кста-ти! - Смотри, а теперь я! - сказал я, и вынул из штанов свой пенис. Он был сейчас маленьким и мягким, так как очень хотел писать, и Катька даже ахнула... - Ой! Какой маленький! Он же был вчера большой! - Погоди, будет еще! - "успокоил" я сестру и направил член в сторону унитаза. Я выдал такую мощную струю - куда там Катьке! А она смотрела на мое мочеиспускание так востор-женно, словно я показывал какой-то невообразимый фокус! Наконец я стряхнул последние капли и... спрятал свою письку в штаны. В глазах Катьки

Скорее все узнать, ели вы не заныты то побудте со мной, пока я моюсь и мы поболтаем. "Говоря это я успела снять платье, рубашку и стала растегивать лифчик.– Помогите мне пожалуйста, – обратилась я к месье Жулю, расте – рявшемуся от неожиданности. Сняв лифчик я обернулась к нему.– Вы побудете со мной?– О конечно! С удовольствием! – еле вымолвил он от волнения. Я сняла трусики и залезла в вынну.– Как ты похорошела, у тебя такая очаровательная фигура и такая раскошная грудь, что я не нахожу слов, чтобы выразить свое восхищение. Мы долго болтали с ним о новых знакомых, он сообщил мне, что приготовил для меня новое занятие, которому как нельзя лучше подходит моя нынешняя внешность. Потом он как – то смущенно стих и несколько минут молчал и смотрел на меня. Видно было, что он хочет о чем – то спросить, но не ре – шался.– Арман, – тихо позвал он.– Да, месье Жуль.– Детка у тебя такая чудесная грудь, что я не могу удержаться от желания потрогать ее руками, можно я только прикоснуться к ней.– Боже к чему такая щепетильность, – удивилась я, – конечно. В глазах месье Жуля сверкнули похотливые огоньки. Он вскочил с табуретки и подошел ко мне. Его пухлые короткие пальцы нежно коснулись моей груди и сжали настолько, чтобы я почувствовала лишь прикосновение, но не бо – лее. Месье Жуль умел обращаться с женщинами и его искуственные ласки не оставили меня безразличной. Я содрогнулась от страстного порыва.– Месье Жуль, разденьтесь, – чуть выдавила я из себя. Он молча исполнил мою просьбу. Вопреки ожиданиям тело его не выглядело старым, он казался значительно моложе голым. Его небольшой толстый член напря – женно вытянулся, вздрагивая от возбуждения.– Если ты хочешь меня, – спокойно сказала я, – то я твоя.– Арман, детка, – смущенно проговорил он, – я не поддерживаю отношения

Взглядом берег, словно тот мог сказать им что-либо о его участи. А тот простирался вдали, безмолвный, голый, дикий, омывае- мый холодным ливнем. С запада катились пенистые валы, и ветер гнал мрачную кавалькаду облаков над кораблем. — Полагаю, вам стоило прислушаться к просьбе вашего знакомца в желтой шляпе и исполнить ее, — раздра- женно заметил командир судна в вечерней беседе. — В самом деле, сэр? — горько и тоскливо откликнулся Бирн. — Но что бы вы сказали мне тогда? Меня бы с позором выгнали со службы за кражу мула у союзников короны. Или — вот уж воистину повод для сплетен — забили бы до смерти цепами и закололи вилами, поймав с поличным. Или бы постыдно гнали до самой шлюпки, ведь я бы не стал стрелять в гражданских ради какого-то паршивого мула... Все же, — тихо произнес он, — мне жаль, что я этого не сделал. Еще до наступления темноты молодые люди измучились так, что впали в некое странное душевное состояние, колеблясь между презрительным скептицизмом и тревожными сомнениями. Это было невыносимым, и была недопустимой сама мысль о том, что вот так им придется прождать еще не менее шести дней. Поэтому, лишь только стемнело, корабль взял курс на берег. В эту бурную, черную ночь он шел туда, на поиски моряка, то кренился под порывами ветра, то качался на волнах, почти неподвижно, словно разрываясь меж холодным рассудком и горячностью порывов. Засветло от него отчалила шлюпка и, влекомая волнами, направилась к мелкой бухточке, где офицер в плотном плаще и круглой шляпе с трудом выбрался на узкую полоску гальки. «С одобрения капитана, — пишет г-н Бирн, — я вызвался как можно незаметнее вернуться обратно. Мне не хотелось, чтобы меня заметил мой оскорбленный приятель в желтой шляпе, чьи намерения оставались для меня загадкой, или одноглазый трактирщик, состоявший в свя- зи с дьяволом, или любой из жителей этой глухой деревеньки. К сожалению, на мили вокруг не было ни единого удобного места для высадки, кроме этого, и я не мог обойти дома из-за крутого склона оврага. Но мне повезло, — продолжает он, — все крестьяне еще спали в своих постелях. Солнце еще не взошло, когда я шел по опавшим