Секс с крысой рассказы

Три устанавливаются в медиальную позицию, подача соленой воды делается максимальной, скорость прохождения замедляется при каждой рекурренции, после чего экзекутор монотонно зачитывает испытуемому вопросы и тщательно наносит ответы на его же спину. "Знаете ли вы Крысу?" "Нет" "Знаком ли вам ублюдок, именующий себя Крысой?" "Нет!" "Когда в последний раз вы видели своего хорошего знакомого Крысу?" "НЕЕЕЕЕТ!!!!" Брызжет кровь, с сухим треском рвутся кожа и мышцы, вой испытуемого эхом прокатывается по обитой пенопластом комнате. Сам же испытуемый ощущает как на его спину строчкой за строчкой ложится протокол допроса. Ничего необычного. Рутина. За исключением одной тонкости, которую не уловили такие асы экзекуторской практики, как Кифертастер и Унтаркифер. Но им это вполне простительно. Их задача - извлечь из испытуемого максимум информации, а уж отделять зерна от плевел - задача функционеров от контрразведки. Самым необычным в ворохе допросных пергаментов оказалось то единодушие и упорство испытуемых, с какими они отрицали какое-либо знакомство с Крысой. Обычно после некоторого "предела" в допросе испытуемый соглашался СО ВСЕМ, в чем его убеждали экзекуторы. Что люди ходят на головах. Что люди ходят на боках. Что его заслали из-за скорлупы мира неведомые чудища, которые обитают в мировой тверди наподобие земляных червей. Что у него в желудке спрятана атомная бомба, которой он должен взорвать Адмиралтейство. Высота "предела" зависела от целого ряда психофизиологических параметров испытуемых, но точное определение момента, после которого испытуемый окончательно превращался в безмозглого болванчика, готового принять на себя все грехи мира, до сих пор оставалось нетривиальной задачей. Имелись утвержденные методики для рекурренции достоверных интервалов, волатильности получаемой на допросах информации, но все они оставались еще очень неточными. Приходилось полагаться на собственный опыт и интуицию, определяя - здесь кроется вполне реальный заговор, а вот здесь уже пошел воображаемый. Иллюзия, так сказать, порожденная невыносимой мукой. Вот только в случае с Крысой у всех испытуемых никакого "предела" не обнаруживалось. До самого пика истязаний, а порой и после него (если к тому времени речевые центры не повреждались) каждый взятый по делу Наваха упрямо твердил - никакой такой Крыса ему неведом и в глаза он его не видели. Твердили все как один. До самого своего естественного или неестественного конца. Если Крысы не существовало, то его следовало выдумать.

Обитатели офиса.Щелчок! Пятый и последний. Пять ударов - такое правило. Геннадий помедлил несколько секунд – вдруг еще прилетит – выпрямился. Резко натянул трусы - семейные, в разноцветный - красный, зеленый, желтый и синий - горошек. Взлетели коричневые мятые брюки. Бляшка ремня ударилась о край стола. - Черт! - вырвалось у маркетолога.- Ну что же вы, Геннадий Сергеевич? Ругаетесь при женщинах, - сказал экзекутор, генеральный директор Петр Антонович, вставляя Wrangler в шлевки брюк Strellsonи откинув полы пиджака Dolce & Gabbana. Илья был достаточно близко к генеральному и с начала порки вдыхал аромат одеколона - что-то волнительное и подавляющее.- Я... я... – замялся Геннадий.- Думаю, вы просто извинитесь и этого будет достаточно, да? - сказал Петр Антонович с покровительственной улыбкой.- Да, - еле слышно ответил маркетолог, глядя в пол. - Тогда скажите: простите, женщины.- Простите, женщины, - промямлил Геннадий.- Вот и хорошо, - сказал генеральный, хлопнул в ладоши и добавил: - А теперь за работу!II. Крыса ЕленаНа следующий день в офисе намечался праздник. Компания достигла какого-то пика в продажах. Илья как менеджер по продажам, наверное, должен был знать, что это за пик, но не знал. Также он понятия не имел о служебных обязанностях маркетолога Геннадия или аналитика Лизы. Зато Илья отлично представлял, чем занимается секретарь Елена. Секретарь Елена была крысой. Жирной самовлюбленной крысой. Кажется, секретарша считала, что у нее только две обязанности. Первая – вздыхать о том, как она много работает. Вторая - стучать на сотрудников. Причем, у крысы (Илья также про себя называл ее Мразь) была особая манера доносить до начальства

Пиала с клубникой убьёт…босоножкой

Любовь зла. Я знаю это как дважды два. Она превратила меня в крысу. Конечно же, не за просто так. Не ради собственного развлечения. Просто, когда она призналась мне в любви, я сказал что люблю другую.

- Днём ты будешь, гадкой серой крысой! Ночью¬ гномом. Однако с первыми каплями рассвета ты снова будешь превращаться в крысу. И вот только тогда, когда она тебя увидит крысой и полюбит, ты снова станешь человеком! –  хохотнула издевательски она.

Я хмуро посмотрел на неё.

- Но у тебя есть и другой путь. Каждое  утро на небольшом моём столике будет стоять пиала с клубникой «пик Эвереста». Сорт такой есть. Поставишь её у моего изголовья. И ты будешь прощён. Я люблю тебя мой мальчик!!!

И я ставил пиалу с клубникой, но только не у её тёмной головы, а белой. Моей любимой. Каждое утро. Каждое утро я с надеждой смотрю на неё. Она уже привыкла. Она улыбается.

- Ой, какое чудо!

Потом она подымает глаза и встречается с моими. Её голубые глаза темнеют. Она подхватывает с земли босоножек и кидает им в меня: уйди противная!

И так каждое утро.

Сейчас она проснётся. Я очень верю, что моя любимая, когда-нибудь поймет, кто носит ей клубнику в сливках. Она полюбит меня. Полюбит. Она…мы будем безмерно счастливы и будем целоваться целый день! Полюбит, несмотря на то, что у меня противная морда, и длинный хвост.

Последнее,   что вижу, как огромный острый каблук стремительно приближается ко мне…ОЙ!!!

- Любимая,- шепчу я, с последним своим выдохом. Любовь зла!

Николай Василевский.

Подруга выглядит не совсем… ― задумчиво и тревожно начала было Маша.― Значит, качает твою неписаную красоту, а расплачивается, скорее всего, активностью, деньгами, тряпьём. Ведь заводила среди вас двух ― она?― Она…― И малиновое платье её?― Её… Я поняла теперь, почему тогда… ― я как-то поздно домой возвратилась ― мамочка разругала меня, я ещё обиделась, с пристрастием таким спросила: «Зачем ты связалась с мокрой курицей? Покрасивее не могла найти?»Новелла об АлхимикеОн выключил связь и взглянул через зеркальце на Колычёва:― Решил всё же уходить из бригады?Колычёв перестал щипать несуществующую бородку, втянул в себя воздух, задержал надолго, тихо выдохнул:― Да. Дублёр вернётся ― уйду в алхимики, кличку свою оправдывать. Опять собой не владею ― в смысле, временем своим. Уйду из бригады, сбегу от жены ― всё одним разом…― Я не отговариваю, но проясни. Ты первый уходишь: чтобы дурным примером не обернулось.― Знаешь, как зовёт меня за глаза моя благоверная? Лабораторной крысой.― Вас ― крысой?! ― полуобернувшись, вскричала Маша. ― Вы герои, творцы ― я читала. Сама она!..― По телефону болтала как-то с подругой, забылась, а я дома был, и говорит: «А мой белый крыс…» В другой раз задрала планку до «сивого мерина». До чёртиков обидно, потому что отчасти верно. Я работаю, Иван, давно уже только ради вас с Линнеем, ради вашего дела. Ну не совсем вашего ― общего… Вернее, начинал ― ради общего, а теперь нет больше у меня времени на общее дело. Даже, прости, на прекрасную нашу компанию нет больше у меня времени: творческие годы уходят. Перегореть боюсь, если не уйду сейчас. Опять чувство, что бегаю как ипподромный мерин по корде. А мне нужно делать что-то своё, законченное. Чтобы называлось «Мазь Колычёва», как «Мазь Вишневского».― Твои биохимические анализы так нужны…― Да знаю я! Сейчас о «мере» скажешь, жизнь человеческую сравнишь с пользой от какой-то там мази, которой лечат чирьи, свищи. А ты

Соитие. У Оли вдруг сыграло любопытство, перерастающее в возбуждение. Она была совершенно не против нового для нее ощущения, забыв о присутствии мужчин, спящих и в любой момент способных проснуться. Секс с женщиной манил ее своей новизной, и Оля закрыла глаза. Ее клитор ощутил нежное касание. Язык надавил сильней, слегка зажав Олин орган, и девушка охнула. «Почему так приятно?» мелькнуло в голове. Дальше началось проникновение вовнутрь, Крыса вошла языком во влагалище и защекотала им. Олю вдруг накрыло расслабление, в первый раз за все время невольного гостевания в котельной. Крыса трахала ее ритмично, умело лаская клитор и половые губы, девушке никогда не было так хорошо, новые ощущения словно открыли ей занавес перед другим, совершенно иным сексуальным миром, который она считала для себя закрытым. Но сейчас этот мир однополой любви был совершенно рядом. На эти минуты он стал Ольгиной частью, и она не хотела его покидать. Тихо стонав, она приближалась к блаженству. Крыса вошла на всю глубину языка, затем круговыми движениями обрабатывая клитор, засунула во влагалище свои ловкие пальцы. Оля задрожала, оргазм захватил ее тело и мозг.. Секунда, и ее крик разорвал тишину в утреннем подвале….. От крика первым проснулся Бугай. Протирая глаза, он заметил на диване двух женщин, одна встала, поправляя одежду, другая лежала, раскинув руки, пытаясь прийти в себя от пережитого оргазма. Даже Бугая, видевшего жизнь во всех ее приколах, картина прошедшего однополого секса впечатлила, он не верил своим глазам. Девчонка, которую они удерживали силой, по своей воле трахнулась с Крысой!Ну чего еще от телок ждать, еще раз убедился Бугай – чисто животные.- Ну и бляди вы – заявил недовольно Бугай, и налил спирта на опохмелку. Затем подошел к Ольге, расстегнул брюки, и вытащил уже крепко стоящий хуй. Навалился на девушку сверху и продолжил то, что пришлось отложить из-за карточного проигрыша вчера…. Уйти из подвала не получилось ни в следующий день,