Соболь порно

Арест и не буду кормить до тех пор, пока вы не дадите мне этого слова и не пойдете в отряд.– Соболь, что с тобой? Ты с ума спятил? – удивленно забормотал матрос.– Одна минута на размышление, – сказал комиссар, выкладывая часы.– Не пойму… – В глазах белокурого померк мягкий и теплый свет, и вся его фигура выразила удивление, беспомощность и вместе с тем сознание своей правоты.– Я буду жалеться в областком! – вскипел латыш. – Это свинство!– Когда будешь в Советской России, можешь пожаловаться в ЦК – там разберемся.– Л… ладно, – сказал матрос после непродолжительного раздумья. – Мы можем, конечно, пойти и в коммунистический отряд. Но с твоей стороны это превышение власти. Ты определенно закомиссарился, ты за это ответишь. Я тебе говорю…– Двадцать секунд осталось, – холодно обрезал комиссар.– Да я же сказал, что мы пойдем!– Товарищ Сикорский! – крикнул Соболь, открывая дверь. – Выдайте этим двум удостоверения в комотряд… рядовыми бойцами, – добавил он после некоторой паузы.– Эх, Соболь, Соболь… – с грустью протянул белокурый.– Канцелярия направо, – сухо сказал комиссар. – Я вас не задерживаю.– Гас-тро-леры, – промычал он с непередаваемым презрением, когда оба спутника возмущенно выскочили из купе. Ему казалось всего обиднее то, что один был слесарем временных мастерских, а другой – матросом революционного экипажа.3Соболь беседовал у бронепоезда с народоармейцами, когда всадник на взмыленной густогривой лошади выскочил из кустов и, быстро осмотревшись по сторонам, поскакал к штабному вагону.«Это еще что за личность?» – подумал Соболь. Но когда всадник соскочил с седла, он сразу узнал в нем Челнокова. До этого ему не приходилось видеть его на лошади.Приезд Челнокова был слишком необычен. Соболь оборвал свою речь на полуслове и не пошел, а побежал к штабу. Комиссар Амгуньского полка угрюмо поджидал его, прислонившись к вагону. Видно было, что он страшно устал. Его лошадь тоже понурила голову и застыла.Соболь с силой сжал протянутую ему руку и несколько секунд не мог выговорить ни слова.– Ну?! – прохрипел он наконец.– Амгуньский полк ушел с позиции, – тихо проговорил Челноков.– Тсс! – прошипел Соболь, до боли стиснув зубы. – Никому ни единого слова об этом. Здесь воздух полон паники. Идем в вагон.Но когда они вошли в купе, комиссар фронта не мог больше сдерживаться. Он яростно вцепился в грязный челноковский френч и, дрожа от переполнявших его существо бешеных противоречивых чувств, закричал тонким, надорванным фальцетом:– Как же ты допустил?.. Надо было держать з-зубами!.. Да что же у вас там… Челноков?!– Я сделал все, что мог,

– угрюмо пробормотал тот. – Но я не сумел убедить…– Убедить?! – яростно повторил Соболь. – Комиссар! Надо было не только убеждать, надо было стрелять!– Дело так сложилось, что я не мог даже вытащить револьвера… Они направили на меня винтовки…– Какое мне до этого дело?.. Ты должен был удержать, понимаешь? До-олжен… Меня не интересует, убили бы тебя или нет!Соболь выпустил френч и возбужденно забегал по купе. Его маленькая растрепанная фигурка, мечущаяся в тесной и пыльной кабинке, как-то не вязалась с рослой, окаменевшей на месте фигурой Челнокова.– Ты знаешь, что нужно сделать с тобой? – спросил вдруг Соболь, круто остановившись перед полковым комиссаром.– Знаю, – сказал Челноков.Соболь опустился на койку и сидел молча несколько минут. Слышно было, как в канцелярии кто-то неумело стукал на машинке.В этой тишине слова комиссара прозвучали совсем по-иному.– Федор, – тихо позвал он Челнокова, – ты не забыл, как мы пять лет работали у соседних станков?Челноков вздрогнул, и странный мягкий звук сорвался с его уст. Соболь нервно хрустнул пальцами и так же тихо продолжал:– И ты… не сумел удержать полк?Комиссар Северного фронта не смотрел на своего подчиненного, но в его словах слышался такой же тихий, как его голос, укор.– Я не сделаю тебе ничего, – продолжал Соболь, – потому что у нас мало таких людей, как ты, а мы милуем кой-кого и похуже. Но мы должны исправить положение. Ты понимаешь, Челноков?Комиссар Амгуньского полка медленно поднял голову. Его смущенный взгляд встретился с серьезным и решительным взглядом Соболя, и в обоих мелькнуло нечто большее, чем простое взаимное понимание. Это была дружеская симпатия, может быть даже нежность. Но она показалась только на одно мгновение.– Пойдем к командующему, – сказал Соболь.Им требовался быстрый и правильный рецепт. Но что мог дать человек в старом полковничьем мундире, привыкший к организованным войсковым единицам? Он уныло посмотрел на обоих сквозь потные очки в черной, почти траурной оправе и не сказал ни слова.– Если бы у меня было тогда с пяток надежных ребят, я бы удержал весь полк, – пояснил Челноков. – Но теперь его не возьмешь и с пятью десятками. Он выйдет к реке и укрепится. Семенчук – старая лисица!Он вопросительно взглянул на командующего, но тот по-прежнему молчал. Когда-то точная и исполнительная машина теперь отказывалась работать. Соболь схватил телеграфный бланк и, вырвав из рук командующего карандаш, стал быстро писать, нагнувшись над столом.– Подпишите! – сказал он, подсовывая исписанный бланк. – Челноков, я сообщаю о происшедшем в ревштаб и прошу прислать один из матросских батальонов в

Если... девушка успевает по дому, парень должен попросить ее об одном - гладить трусы после полуночи.

- Помалкивать целый месяц (а не в отдельные дни - убирать адаптер.) Молиться на разные формы Луны... и вместе - изобретать позы; нужные записывать.

- Не искать в грязном белье - былую романтику... не замачивать чистые трусы, когда спит партнер.

- Не тратить синьку и крахмал ... на выгоревшие панталоны: свежесть гарантируется, когда они висят на балконе, а не на животе. - Не оставляйте лифчик в лифте (Правила лифта.)

- В сложный период... ухода с рынка компаний, не надо колоть этим мужа, сокращать его дни... можно у страны похитить надежду, импортозаместить пальчиковые батарейки... но не смейте - забрать из кинозала Порно-хаб, пошлость Собчак, писульки Соболь, любовь Земфиры и Литвиновой... девственность Киркорова и патриотизм Агутина... жертвенность богачей эпохи расцвета - будет записана в местный Плэйбой. Эти до безбедного конца сражались за родину. Аминь.

8.4.22