Сусанна порно

Когда дела на работе стали хуже некуда, Сусанна решила забить на все и отправиться в Египет. Горящая путевка в Хургаду стоила сущие копейки. Пару часов перелета и уставшая девушка в оазисе. Первым делом Сусанна отправилась на пляж, разведать обстановку, изучить местный контингент. Она выбрала свободный лежак и расположилась рядом с компанией мужчин. Те громко матерились по-русски и ежеминутно бегали в бар за холодным бесплатным пивом, женщины этих субъектов явно не интересовали. Зато местный колорит, в виде загорелых египетских мачо, заинтересованно поглядывал на симпатичную особу.

Немного расстроенная девушка отправилась на встречу с гидом. A когда увидела толстячка ростом со средний кактус, чуть не расхохоталась. Он всяко — разно пытался протолкнуть экскурсии. Сусанна купила у него подводное плавание и тут же пожалела об опрометчивом поступке. Дело в том, что дайвингом путешественница никогда не занималась и смутно представляла, что это такое.

Делать нечего, деньги оплачены, придется ехать. Пока автобус набивали людьми, трусиха несколько раз порывалась выскочить за дверь, но улыбчивый гид мягко возвращал ee на место. Потом всех повели на кораблик, Сусанна на ватных ногах, с дергающимся глазом и прыгающим желудком зашла на палубу. Перекидной мостик сложили и отчалили. Пути к отступлению отрезаны.

Девушка устроилась на верхней палубе и от покачивания на волнах уснула. И снится ей сон: бравый принц, в развевающимся плаще нежно трогает ee за сиську, жарко дышит в ушко, его нефритовый стержень... A потом ee жутко затрясло. У прекрасного принца болезнь Паркинсона?

— Мадам! Мадам!

Сусанна открыла глаза и подпрыгнула. Рядом стоял принц... без коня, и даже без осла, черен, страшен и бос, и воняло от него от красавца скунса.

— Ты кто мой шок? — протерла глаза ныряльщица

— Мадам Вам в бездну пора, — залопотал чернозубый.

На нее стали надевать какие-то парашюты, вешать баллоны. Она вяло думала: «Может удрать? Или сказать что я эпилептик? Или, что какаюсь в прокатные гидрокостюмы неотмывающимися какашками? » Озвучить эти мысли Сусанна не могла, ибо язык ee прилип к нёбу и самопарализовался.

Настал час икс, во всем это великолепии ей предстояло сделать один шаг и погрузиться в воду. Уставший от Сусаниных фобий гид, дал ей смачного пендаля и она полетела в воду. Последнее, что она помнила это крик дайвгида: «Позырь в воду».

И она позырила...

Это было неописуемо, то, что она увидела внизу! Это был другой мир. Разноцветные рыбешки косяком проплывали мимо. Страх стразу прошел, как только Сусанна переступила невидимую черту. Забыв обо всем на свете, она вращала глазами из-под маски. «Оказывается и под водой можно дышать! Я в нирване! » — ликовало все ee естество.

Возвращение из нирваны было более чем прозаичным: филейная часть Сусанночки ощутила на себе руки арабца, подрыгав ногами, она дала понять ему, что неплохо было бы держаться за что-нибудь другое, за баллон, например, как держат мужиков. Намек был понят, дайвгид схватил ee за руку, красноречиво так схватил, намекая, что он не против стать ee хабибом.

На кораблике Сусанна внимательно рассмотрела прилипчивого араба: кривоногий и худой, зубы — мечта стоматолога. Зато какие меха на руках и на теле! A глаза? Две темно-коричневые лужицы. Он так старался выклянчить ee номер телефон, что даже пританцовывал от нетерпения. Так уж и быть, дала! Пора и ей заводить дебютного хабиба!

Вечером они поехали с египтянцем на танцы. «Там выступают лучшие ди-джеи мира», — зудел Буба над ухом. Когда Сусанна услышала это имечко, чуть не свалилась под стол от смеха. Буба... надо же.

Она танцевала всю мочь и пила какие-то безумные коктейли, которые ей подносил Буба с завидной регулярностью.

Незаметно для Сусанны веселье начало угасать. Пьяные и трезвые посетители подтянулись к выходу, стало ясно, что с минуты на минуту клуб закроется. Она плюхнулась на стул и сразу поняла, что дико устала, ноги гудели, как трансформаторная будка. Буба материализовался тут же, как ей показалось, что из воздуха.

— Хабиби, приглашаю тебя к себе домой. Не бойся, я не буду просить секса. Все будет так, как ты захочешь.

Она почему-то поверила ему, наверняка это чудодейственный коктейль ударил ей в голову.

Кто был в египетских квартирах, знает, что прихожих в них нет. Гость сразу попадает в комнату, которую у нас именуют гостиной. Жилье Бубы не было исключением, поэтому они сразу же оказались возле стола, за которым сидело шестеро мужчин. Они что-то пили и с интересом смотрели на нее.

Сусанна остолбенела. В ee голове со скоростью света стали проноситься мысли: « Ну я и дура! Развели, как малолетку! Сейчас придется расплачиваться за дискотеку и коктейли по полной программе... Сейчас меня пустят по кругу и будут развлекаться, пока не надоест. Хорошо, если я после этого останусь жива, про здоровье и упоминать не стоит... Боженька, миленький, помоги мне идиотке!!! »

Тем временем, Буба легонько подтолкнул ee к столу:

— Знакомься, это мои друзья: Фахим, Равиль, Саид, Ахмед, Омар, Кемаль.

— A это Сосанна, — представил ee кавалер.

— Я Сусанна, — пискнула она.

Мужчины громко загоготали и даже похлопали в ладоши. Наверняка, они знают по-русски слово сосать.

A затем началось представление: арабцы начали кормить девушку клубникой, каждый засовывал ей в рот по ягоде и ободряюще хлопал по щеке. Она с трудом проглатывала угощение и морщилась от тошноты.

Сусанна сидела чуть не плача и ждала, когда же начнется кошмар.

— Ну все хватит, пойдем со мной! — оповестил Буба и дернул за руку девушку. Он привел ee в комнату с огромной кроватью посередине. Араб уложил девушку на кровать и прыгнул сверху:

— Хабиби, я так ждал этого момента, когда мы останемся с тобой наедине, — говорил он и елозил своим членом по ee телу. — Давай займемся любовью.

Он задрал ee легкое платьице и полез в трусы. Их на месте не оказалось, и рука Бубы тут же наткнулась на волосатенькую писечку. Он раздвинул пальцами половые губы и всунул один в промежность. Сусанна прерывисто вздохнула и поняла, что сопротивление бесполезно. Лучше, как говорится, расслабиться и получить удовольствие. Буба понял, что девушка готова к соитию, он скинул с себя шмотки и устроился у нее между ног.

— Презерватив надень, — единственное o чем попросила Сусанна.

— Хабиби, я хочу от тебя детей, — не морщась соврал любвеобильный арабеск.

— Пошел ты, — психанула гостья. — Еще не хватало от тебя болячек заработать. Быстро надевай!

Он неохотно подчинился и напялил гондон на стоящий пенис. Орган его она не рассматривала, зато явственно ощутила, как он заполнил ee лоно. Тут же стало жарко. Буба по-хозяйски задвигался в ней и дышал в ухо.

— Хабиби, как хорошо-o-o, оххх.

Она любила познавать все новое. Чувство новизны самое прекрасное на свете. И пусть этот араб мягко говоря не симпатичен, зато возбуждал.

— Давай в другой позе, ты что, кроме классики не знаешь никакую? — поинтересовалась Сусанна.

Она встала в позу раком и вызывающе отклячила попку. У Бубы захватило дух! Таких красивых девушек он еще никогда не видел. Он потрогал ee ягодицы и вставил член в киску. Через секунд пять незадачливый любовник кончил.

— Что-то ты скороспел, — надначивала его Сусанна. — A ну веди более способного мужика.

Буба обиделся и скрылся из комнаты. O чем он говорил с мужиками, девушка не слышала, но через несколько минут вошел высокий симпатичный египтянин. Он быстро разделся и прыгнул в кровать.

— Как тебя зовут хоть? A ладно, можешь не говорить, все равно не запомню, — легкомысленно заявила Сусанна.

— Я Кемаль, — ответил парень и потрогал рукой ee симпатичную грудь. Он водил по ней руками, словно не веря, что девушка существует и лежит перед ним. Член его дымился и рвался в сражение.

— Кемаль, секс только с презиком. Только не говори, что ты хочешь от меня детей, — предостерегла сразу туристка.

Парень натянул резинку и прицелился к киске.

— Подожди, я в попку хочу. Ты пробовал когда-нибудь в попку?

Он отрицательно замотал головой и расширил без того большие глаза. «Какие-то они здесь дикие. Трахаться хотят, a не умеют» — подумала Сусанна. Она легла головой на подушку, выставила попу и поджала под себя ножки.

— Только входи потихоньку, — посоветовала она.

Кемаль послушно ввел свой ствол в анальное отверстие и замер там.

— Двигайся, — услышал он следующее указание.

— Я кончил, — чуть не плача заявил юнец.

— Зови на подмогу еще двоих, я только-только разогрелась, — нашла Сусанна выход из положения. Юнец обрадовано смотался за собратьями и привел двух таких же голых.

— Один впереди, два сзади, — скомандовала Сусанна. Парни распределились по предпочтениям. Она проверила, все ли натянули гондоны, увидев три члена, затянутые в резинки, девушка успокоилась и расслабилась.

Один арабчик лег на кровать, Сусанна села на его кол и не сопротивлялась, когда в попку ввели еще один. Ротик ee так же не остался пустым. Она насаживалась на два члена одновременно и ощущала невероятное наслаждение, два члена терлись друг об друга через тонкую перегородку, в горло входил другой. O-o-o, — вздыхала Сусанна в унисон со своими любовниками. Когда кончал один, на его место приходил другой, и так почти всю ночь девушку терзали семь разных членов. Фантазию свою проявляли восточные мачо во всю прыть, то к стенке ee поставят, то на полу распластают, даже кухню задействовали для любовных игр. A входили в нее по три-четыре кола сразу.

К утру Сусанна уснула счастливая, с горящими дырочками, но страшно удовлетворенная. Буба дрых рядом, как истинно влюбленный, положа ей руку на сердце, то бишь на грудь. Проснулась девушка часа через два от ласк любвеобильного египтянина. Он водил чем-то по голому телу и улыбался по все двадцать два кариесных зуба. Не открывая глаз, Сусанна поймала руку хулигана и пощупала предмет. Это был фаллоимитатор! У нее тоже был такой, только розового цвета, a этот был черным, как смоль.

— Решил позвать резинового друга на помощь? — хихикнула девушка. — Я только за!

Она бесстыдно развела стройные ножки и обнажила дырочку, красную и открытую.

Буба смазал хорошенько фаллос кремом и принялся вводить громадину во влагалище. Не встретив никакого сопротивления, член вошел на всю глубину и Буба активно задвигал им взад и вперед. Он ухитрился и вставил свой член в ee попку, все еще открытую после ночного сейшена. Гладкие мышцы бережно обняли кол египтянца, он тяжело задышал, но продолжил действо. В ней был так тесно, казалось, что стержень попал в тиски, не в силах больше сдерживаться Буба кончил в попку. Сусанна почувствовала толчки внутри себя, a потом с удивлением увидела, как сперма ручейком вытекает из жопки.

— Вот поросенок без презерватива влез! — проворчала она. — Если наградишь чем-ниубдь, в долгу не останусь, привезу тебе с Москвы подарок, букет какой-нибудь.

Так и провела все десять дней Сусанна в компании молодых юнцов, в гостиницу заехала только, чтобы забрать вещички.

«Отдых удался»! — с блуждающей улыбкой констатировала развратница в самолете. Чем ближе была Москва, тем быстрее она превращалась в скромную бухгалтершу в очочках, краснеющую при слове «член».

В тихом омуте черти водятся.

Сусанна была женой богатого иудея Иоакима, жившего в Вавилоне. Она была красива и богобоязненна, так как родители научили ее законам Моисея.

Каждый день около полудня Сусанна гуляла в саду своего мужа. Здесь ее и видели старцы - судьи.

Однажды, когда стояла сильная жара, Сусанна вышла в сад, чтобы искупаться. Она отослала служанок за маслом и мылом и приказала закрыть ворота, чтобы никто не мешал ей. Служанки заперли ворота, но не заметили спрятавшихся в саду старцев.

Улучив момент, старцы подбежали к Сусанне и начали уговаривать ее "побыть с ними". "Если же не так, то мы будем свидетельствовать против тебя, что с тобою был юноша и ты поэтому отослала от себя служанок твоих" (Дан. 13:22). Сусанна отказалась и стала звать на помощь, но старцы обвинили ее в блуде.

Народ поверил словам старцев как старейшин народа и осудил Сусанну на смерть за прелюбодеяние.

Но юноша по имени Даниил остановил людей, ведших Сусанну на смерть, и обвинил старцев в лжесвидетельстве. Тогда все вернулись в суд, чтобы выслушать Даниила.

Даниил отделил старцев друг от друга, а потом допросил каждого из них по отдельности. У каждого из них он спрашивал, под каким деревом предавалась прелюбодеянию Сусанна. Один старец ответил, что под мастиковым, другой - под зеленым дубом.

Таким образом Даниил доказал злоумышление старцев и невинность Сусанны. Присутствующие прославляли и благословляли "Бога, спасающего надеющихся на Него". Потом они восстали против лжесвидетельствовавших старцев и поступили с ними так же, как старейшины хотели наказать Сусанну, то есть забили камнями насмерть.

Сусанна и ее родственники прославляли Бога, который не допустил пролития невинной крови, а Даниил возрос в глазах народа.

Находится Сусанна. Ревнивые подозрения графа усиливаются. Решив взломать дверь, он вместе с женой отправляется за инструментами. Ловкая Сусанна выпускает Керубино из его убежища. Но куда бежать? Все двери на запоре. В страхе бедный паж прыгает в окно. Возвратившийся граф находит за запертой дверью смеющуюся над его подозрениями Сусанну. Он вынужден просить у жены прощения. Вбежавший Фигаро сообщает, что гости уже собрались. Но граф всячески оттягивает начало праздника — он ждет появления Марцелины. Ключница предъявляет Фигаро иск: она требует, чтобы он либо вернул ей старый долг, либо женился на ней. Свадьба Фигаро и Сусанны откладывается.Суд решил дело в пользу Марцелины. Граф торжествует, но торжество его непродолжительно. Внезапно выясняется, что Фигаро — родной сын Марцелины и Бартоло, в детстве похищенный разбойниками. Растроганные родители Фигаро решают пожениться. Теперь предстоит отпраздновать две свадьбы.Графиня и Сусанна не оставили мысли проучить графа. Графиня решает сама надеть платье служанки и пойти на ночное свидание. Под ее диктовку Сусанна пишет записку, назначая графу встречу в саду. Во время праздника Барбарина должна передать ее.Фигаро посмеивается над своим господином, но, узнав от простушки Барбарины, что записку написала Сусанна, начинает подозревать свою невесту в обмане. В темноте ночного сада он узнает переодетую Сусанну, но делает вид, что принял ее за графиню. Граф не узнает свою жену, переодетую служанкой, и увлекает ее в беседку. Увидев же Фигаро, объясняющегося в любви мнимой графине, он поднимает шум, сзывает людей, чтобы публично уличить жену в измене. На мольбы о прощении он отвечает отказом. Но тут появляется снявшая маску настоящая графиня. Граф посрамлен и просит у жены прощения.МУЗЫКА«Свадьба Фигаро» — бытовая комическая опера, в которой Моцарту — первому в истории музыкального театра — удалось ярко и многосторонне раскрыть в действии живые индивидуальные характеры. Отношения, столкновения этих характеров определили многие черты музыкальной драматургии «Свадьбы Фигаро», придали гибкость, разнообразие ее оперным формам. Особенно значительна роль ансамблей, связанных со

Новая школа. Сладкая парочка

Кто бы что ни говорил, а пубертатный возраст – это прекрасно! Пубертат – это познание себя, познание других и, прежде всего, познание и пристальное изучение другого пола.

К концу мая все отцвело, а одуванчики уже покрылись белыми шариками. «Я воспитан природой суровой, мне довольно увидеть у ног одуванчика шарик пуховый, подорожника острый клинок». М-да...

Мы по-прежнему гуляли по Высоким Дворикам вечером, то вчетвером, то вдвоем с Кристиной, старательно обходя дом у пруда с магазином, но весенний дождь, а точнее, ливень, все-таки вынудил нас туда забежать. И хорошо, что мы так сделали, потому что там все стало по-другому. В магазин мы заходить не стали, а устроились на уютной веранде о двух столиках, заняв один из них.

Едва мы уселись, из двери, ведущей в магазин, выскочила женщина средних лет, как я понял, буфетчица и официантка в одном лице, судя маленькому декоративному фартуку поверх серого платья и кружевной наколке на светлых волосах.

— Хороший вечер! – сказал я официантке.

— Добрый! – сказала Кристина.

— Неплохой! – подтвердила буфетчица. – Только устала за день от жары. Вам что принести, чая, кофе или минералки?

— Мне кофе двойной, – сказал я. – С сахаром. Тоже двойным.

— А мне большой стакан нарзана, – сказала Кристина.

— Сейчас сделаю.

Она ушла, а Кристина сказала:

— Она, похоже, действительно устала. Под глазами мешки, и руки дрожат. Волосы забыла покрасить, от корней седина лезет, а вроде не старая.

— Да, – сказал я. – Зачем ей эта кабачура – непонятно.

— Доход, – предположила Кристина. – Небольшой, но устойчивый доход.

— Похоже на то, – подтвердил я.

Пришла буфетчица, принесла поднос со стаканом минералки и большой чашкой кофе. Кристина попробовала минеральную воду, сморщилась:

— Это точно нарзан?

— Точно, – подтвердила буфетчица. – Только газ вышел. А так – нарзан.

— Вообще-то в минералке много газа быть не должно, – вступился я за усталую буфетчицу. – Все равно это газ из баллона.

— Я не буду, – сказала Кристина. – Я лучше твой кофе выпью.

— Пей. А я твою минералку.

Минералка была холодной, но удивительно невкусной, хотя я ее мужественно выпил.

— Это поддельный нарзан, – сказал я, рыгая и икая одновременно. – Берут воду из-под крана, добавляют туда морской соли и газа и заливают в тару.

— На бутылке написано «Нарзан», – сказала усталая буфетчица.

— На заборе тоже написано, – сказала Кристина, пригубливая кофе. – Пойду я, пожалуй. Ты со мной или...

— Я или. Посижу немного.

Недовольно топая, Кристина удалилась.

— Нервная какая Ваша жена, – задумчиво сказала женщина.

— Есть немного.

— А вы давно тут живете?

— С зимы.

— А я с весны. Прочитала в газете объявление, что сдается магазин, решила разбогатеть, только... еле свожу концы с концами. Торговлишка – дрянь, решила что-то вроде кафе открыть.

— И как?

— Да никак. Только забот прибавилось. Вчера пришла компания молодых людей со своим, еле выставила. Пьяные вдребадан, один все падал. И смех, и грех...

— А Вы тоже нездешняя?

— Я из Тулы, Сусанна Погосян.

— Красивое имя, – сказал я. – Сусанна и старцы.

— Да, из библии, – подтвердила Сусанна. – Они ее домогались, а потом сказали, что все наоборот. А вы чем живете?

— Не чем, а на что. Живем на Кристинины деньги, открываем частную школу с проживанием.

Про деньги Кристины – это истинная правда, и про школу тоже, только про источник этих денег я лучше умолчу.

— Школа – это отлично! – обрадовалась буфетчица Сусанна. – А дорого?

— Пока не знаю. К осени решим, но две воспитанницы уже есть: Катя и Даша.

— Мне уехать в Тулу надо, – сказала Сусанна. – Ненадолго. Приютите моих?

— Моих? Это кого же?

— Сашку и Наташку. Братика и сестричку – Погосяново семя. Сделал Араик сладкую парочку и свалил в солнечную Армению.

— Маленькие?

— Взрослые.

— Так что, они одни не проживут?

— Ну, так... – покачала головой Сусанна. – Лучше, когда дети под присмотром.

— Конечно.

— Так возьмете?

— Возьмем. Все веселее.

— Я вам заплачу, продам квартиру в Туле и заплачу. Сколько?

— Нисколько. У нас пока лицензии нет. Пусть так живут. Только возьмите нас на снабжение. И все. Так, где Ваши дети?

— Сейчас! – обрадовалась Сусанна. – Саша, Наташа, идите сюда!

Сусанины дети появились не сразу. Похоже, они, пользуясь моментом, как-то любили друг друга. Во всяком случае, Наташа поспешно поправляла волосы, а у Саши в штанах заметно торчал член. И они были недовольны. А так они вполне были симпатичны: темноволосы, коротко стрижены, и в одинаковых шортах и майках.

Я встал:

— Ваша мама уедет ненадолго, а вы пока поживете у нас в доме. Я – Владислав Сидоров, буду за вас отвечать.

— Здорово! – образовался парень. – Приключение! А то мы тут закисать начинаем.

— А кормежка у вас как? – поинтересовалась девица.

— Нормально. Никто не жалуется. Вы что делать умеете?

— Все, – заверил меня парень. – Могу копать, пилить, колоть.

— А я шить, готовить, полы мыть, – ответила девица. – В общем, все по дому.

— А говорят, у нас молодежь пропащая, – заметил я. – Ничего делать не умеет и не хочет.

— Это не про нас, – ответил Саша. – Мы и хотим, и умеем.

— Точно! – поддакнула Наташа. – Это не про нас.

— Тогда собирайтесь.

— Мы, собственно, уже, – сказал Саша.

— За некоторым исключением, – сказала Наташа. – Рюкзачки...

— Сейчас! – засуетилась Сусанна. – У нас на всякий случай рюкзаки. Если что, хватаем, и ноги!

— Это правильно! – похвалил я. – НЗ. Надо и нам завести.

Сусанна ушла быстрым шагом, но вскоре вернулась с тремя рюкзаками.

— О, мам! – удивился Саша. – А третий-то зачем?

— Это для Славы. Там продукты на первое время.

Я решил, что буду их, Сашу и Наташу, называть про себя – «дети». Для краткости.

— Ну, что, дети? Надеваем рюкзаки, и в путь?

— Мам, мы пошли! – сказали в один голос Саша и Наташа.

— Идите уж, чего там, – сказала Сусанна. – Здесь недалеко.

Мой рюкзак оказался тяжелым. В нем что-то гремело и булькало.

Выходя с магазинного двора, я обернулся. Сусанна стояла на веранде и махала нам вслед. Приятная женщина! Только усталая.

Дошли быстро, всего-то метров сто. Подойдя к дому, Саша задрал голову.

— Вот это домина! И сколько же комнат?

— Дофига! – ответил я. – Восемь только наверху.

Катя и Даша обрадовались новеньким, а Кристина, похоже, не очень. Она сидела, поджав ноги, на диване в гостиной и демонстративно листала старый журнал мод.

— Катя, Даша, – сказал я. – Заберите у Саши и Наташи рюкзаки и отведите их в душевую, а потом наверх, в спальни. Время позднее!

Они ушли, а Кристина отложила журнал.

— И кто это такие? – спросила она, презрительно вытягивая губы в трубочку.

— Это дети Сусанны, – пояснил я. – Ей надо уехать, а они пока поживут у нас.

— Сусанна, надо полагать, баба из забегаловки с подозрительным кофе и тухлой минералкой?

— Она самая. Женщина. Бабы в поле при царе кувыркались.

— И сколько ты с этой женщины слупил?

— Пока ничего. Только продукты.

— И то хлеб. Добрые мы очень.

— Ладно дуться-то! – сказал я. – Давай лучше посмотрим, чем там новенькие в душевой занимаются.

— Чем? Моются, наверное.

— А вот мы узнаем!

За последнее время я сделал приятное приобретение: купил Вай-Фай роутер и раскинул по дому сеть, чтобы не тянуть витые пары. Неплохо вышло. Поэтому я сходил за ноутбуком и сунул его в руки все еще сердящейся неведомо на что Кристине:

— Включай!

И она включила.

Видеопоток из душевой кабины я поставил в автозагрузку, поэтому ничего, кроме звука, настраивать Кристине не пришлось. Хотя динамики в ноутбуке были размером с пятак, но все-таки плеск воды был слышен, и было слышно еще какое-то чавканье.

— Смотри-ка! – оживилась Кристина. – Что детишки-то выкаблучивают!

Я плюхнулся на диван рядом с Кристиной и увидел, несмотря на пар от горячей воды, голенькую Наташу, которая, стоя на коленях, сосала длинный и изогнутый вверх член братика Саши. Она-то и причмокивала от удовольствия, а брат собирал в пригоршню воду и поливал старательную сестричку. Рядом стояли Катя и Даша и хлопали в ладоши, задавая ритм.

— Ты пишешь? – спросил я Кристину, имея в виду изображение.

— Пишу.

— Хорошо. Людмиле продадим.

Людмила – это хозяйка универмага в Серпухове, которая на досуге снимала порно. Сняла она фильмец и у нас.

Долго сосала член брата Наташа. Он перестал ее поливать и, заложив руки за голову, ожидал окончания. Я бы на его месте давно перешел на «ручное управление» и накормил сестренку «сметанкой».

— Слушай, – сказал я Кристине. – Когда женщина сосет член, она испытывает что-нибудь, кроме неудобств в глотке?

— Вообще-то испытывает, – пояснила Кристина. – Это словно зажигалка к пороховому заряду. – Вкусовые рецепторы связаны с центром удовольствия в головном мозге. Туда же приходят сигналы от спинного мозга при «конче». Так что делай выводы сам.

А что тут выводить, подумал я, одной крысе вживили в центр удовольствия электроды и научили давить на кнопку, раз за разом, получая оргазм. Она и давила, не пила, не ела, и сдохла от голода. Погибла от наслаждения, так сказать.

Но, все-таки, Саша был не железный. Он застонал, изогнулся, а Наташа выпустила изо рта его член, бешено брызгающий спермой, изо рта, и молофейка потекла по Наташиному лбу, стекая на нос и подбородок.

— Мило, – сказала Кристина, выключая запись и ноутбук. – Верю.

— Возбуждает?

— Немного.

— Дотерпишь?

— Вполне.

— Тогда пошли на кухню. Пожрем чего-нибудь перед ночью.

— Я вот что подумала, – сказала Кристина, вставая с дивана. – Давай их пропишем.

— Ты о домовой книге? Обязательно пропишем.

— Нет, – сморщилась, словно отведав кислятины, ответила Кристина. – Я попробую этого парня, а ты насадишь на «кол» девчонку. Идет?

— Идет.

— Тогда на кухню.

Мы пошли на кухню кипятить чайник и делать горячие бутерброды с сыром. Туда же наши девочки привели Сашу и Наташу, с которыми щедро поделились сухой одеждой. Наташа получила от низенькой Даши школьное платье, а Катя одолжила Саше свой белый фартук. Вышло очень сексуально: платье еле прикрывало Наташины худые бедра, а фартук прикрывал Сашино достоинство только спереди.

— Прописка остается в силе? – шепнула мне Кристина.

— Конечно, – ответил я. – Вдруг она – целка!

— Извращенец! – снова шепнула Кристина. – На свежатинку потянуло?

— А тебе Саша совсем не интересен?

— Почему же. Очень даже интересен. Он пылок и неутомим.

Ну, определила, подумал я, по спуску на лицо. Посмотрим, что ты утром скажешь, любительница юных хуёв.

— Что вы там шепчетесь? – спросила бойкая Катя, разливая по чашкам чай.

— Погоду обсуждаем, – ответил я. – Звездная ночь будет.

После легкого ужина мы пошли устраивать новеньких по «конурам». Саша и Наташа хотели спать в одной комнате, но мы развели их по разным, угловым. Кристина осталась с Сашей, а я с Наташей.

— Вы бы вышли, пока я не заберусь под одеяло, – недовольно сказала Наташа, стягивая тесное платье.

— Хочу на тебя посмотреть, девонька, – сказал я, усаживаясь на стул. – А ты на меня не хочешь?

— А я все видела у Сашки.

— И много раз?

— И не сосчитать.

— И он тебя... драл?

— В смысле ебли?

— Да.

— А как же!

— И тоже много раз?

— Больше, чем пальцев на теле.

— Понравилось?

— А как же! Лучше мороженого! Прямо ух! А Вы меня хотите отодрать?

— Догадливая ты! – похвалил я.

— Догадливая, как же! Когда мужик приходит к женщине в одних трусах, которые стоят колом, как тут не догадаться. Ясное дело, отодрать пришел.

Все верно, подумал я, в трусах и колом.

— Ну, так чего, девонька? Познаем друг друга?

— Смешно Вы говорите, – улыбнулась Наташа. – Сашка бы давно на меня залез, а Вы разрешения спрашиваете. Ладно уж, еби меня, дядя Слава!

Она все это говорила, стоя вполоборота, а я наслаждался видом ее маленьких грудок с пухлыми сосками, а теперь Наташа развернулась, откинулась чуть назад и сама раздвинула волосатые губы.

— Вот сюда! – сказала она, тыча пальцем в приоткрытую «дверку».

Другой бы уже кончал, но я все-таки еще держался, потому что девчонка уж очень напоминала сложением и худобой подростка.

— А сколько тебе лет?

— Да вполне, – ответила Наташа, призывно поглаживая щель. – В рюкзаке документы. Если бы не мамкина дурь насчет магазина, доучивалась бы в десятом. А так... пришлось бросить.

— Ничего! – стягивая трусы, заверил я Наташу. – У нас доучитесь.

— Вы зря в рюкзак не заглянули, – сказала Наташа, играя с клиторком. – Там есть черный пакетик, а в нем – презерватив. Написано «Женский». Попробуем?

О, как наука скакнула. Я и мужским-то пользовался редко, а тут женский! Оказалось, ничего нового. Когда я развернул пакетик, то обнаружил в нем обычный презик, только большого размера, и не одним колечком, а с двумя – в начале и в конце. И все!

— И как же его? – недоуменно спросил я Наташу.

Она тоже задумалась, забавно наморщив лобик.

— Может, надеть на хуй? – предположила она. – И затолкать поглубже?

— Ага, – ответил я, надевая чересчур свободный и длинный презерватив. – Как у Лермонтова: «Забил заряд я в пушку туго», только туго не получается.

— А, может, ну его нахрен! – предложила Наташа. – Может, обычный през надеть?

— Не держим-с. У Кати и Даши – спирали, а Кристина бесплодна. Ее, сколько ни долби, все без толку.

— А, может, отложим до другого раза? – предложила Наташа. – Ну, ее, эту еблю?

— Ладно. Как-нибудь потом. Спи, детка! Хороших снов тебе!

С тем и ушел. В другой раз, так в другой раз.

Зато я немного постоял у дверей другой угловой комнаты, где поместился Саша. Там слышалась возня, тяжелые вздохи и сдержанные вопли. Это Кристина прописывала Сашу...

Я тихо и легко оделся и направил свои стопы в дальний конец деревни, к пруду, где размещался магазин с верандой, и где теперь жила Сусанна. А из головы не выходили многочисленные картины на тему купания Сусанны и похотливых старцев, которые возжелали ее трахнуть. А когда она им не дала, вожделенцы обвинили ее в домогательствах. И пошло-поехало! Если бы не Даниил, то невинной девушке отрубили бы голову. А так отрубили старцам. Вы – дедушки, вам не надо. В моей подростковой жизни, короткой, как воробьиный скок, тоже был случай, связанный с купанием, только никто никому ничего не рубил.

Стояла жуткая жара. Мать прибегала домой из телятника, наскоро съедала салат или окрошку, снимала белый халат, выливала на себя ведро воды, меняла рубаху и вновь убегала к своим телятам. Для меня же она придумала другое купание.

Наша речка была далеко, за лесом, и мы ходили туда купаться. Мне по дороге туда сделалось плохо, и перепуганные ребята притащили меня к телятнику. Мать испугалась, ее подруги испугались, а колхозный фельдшер не испугался. Он положил меня в тень, обтер мокрой тряпкой и дал понюхать вонючую ватку. И все! Только мать меня на реку больше не пускала. Она придумала следующее.

Я с утра, пока в колодце еще была вода, должен был принести два ведра воды и вылить их в стальную бочку, которых у нас было пять штук: четыре по углам крыши, а пятая была вкопана до половины в огородный суглинок. В нее-то я выливал эти ведра, только теперь не два, а четыре. Наш общественный колодец совсем опустел, и я приноровился ходить в ольшаник, где был родник. Вода в нем была ледяная, и мать не могла просто обливаться. Она раздевалась совсем, забиралась в бочку с нагретой солнцем водой и охлаждалась там, а потом туда залезал я. Не вместе с ней, а за ней, когда она выбиралась наружу. Каюсь, я за ней подглядывал из-за кустов малинника.

Но дело не в этом. Какой-то дятел косорукий, когда срубал зубилом у бочки торец, оставил могучие зазубрины. Мать, куда более толстая, чем я, даже не царапалась, а я залез, разорвал о край трусы и порезал член.

Я тогда сильно испугался, мать уже собралась уходить, но я ее позвал. Не буду описывать подробности, но когда она меня обеззараживала йодом и заклеивала пустячную, в общем, ранку, пластырем, я ее обкончал. Мне тогда захотелось умереть, так я был обескуражен, но мать сказала, умываясь из той же бочки:

— Ничего, сынок, в твоем возрасте это – обычное дело.

И ушла к своим телятам.

Мне сразу стало легче во всех смыслах. Походив еще три дня с пластырем, я на четвертый день обнаружил, что он отпотел и потерялся, а на члене – ни царапины. В общем, цирк с конями.

Мне вспомнилась эта история еще и потому, что Сусанна, с которой я хотел только поговорить, купалась в пруду при свете звезд.

На прудом стоял легкий туман, ночной ветерок покачивал камыши, а она ныряла и отфыркивалась, и плавала, и опять ныряла. К сожалению, в купальнике бикини. Но мое терпение было вознаграждено: Сусанна выбралась на бережок и сняла эти три с половиной тряпочки со своего богатого тела. Затем долго вытиралась большим белым полотенцем, потом постелила его на траву и улеглась сверху, словно для загара.

Видимо, дама дошла, что называется, до «ручки», потому что она раскинула ноги и принялась так яростно тереть густоволосую щелку, что через минуту кончила, а потом еще и еще. И начала снова...

Был бы я подростком, я бы просто подрочил на Сусанну и ушел, но мне хотелось большего. Я подошел, сел рядом на влажное полотенце и положил руку на ее выпуклый живот. И услышал тихий, словно шепот звезд, голос:

— Это Вы, Слава?

— Я.

— Как Вы кстати. Как там дети?

— Отлично, – сказал я. – Наташа, надо думать, спит, а Саша с девушками в карты играет.

— На деньги? – забеспокоилась Сусанна,

– На щелбаны.

— Ну, тогда ладно. Ложитесь рядом, будем считать звезды.

Мы «считали звезды» до рассвета, я собрался домой, едва засветлел северо-восток, и стал одеваться, почесывая искусанный комарами зад, а она – запихивать в маленький бюстгальтер большие мягкие груди.

Сусанна дала мне еще продуктов, то ли за ночные труды, то ли для отмазки от Кристины, но когда я тихо вошел в дом, он спал. Спала и Кристина на диване под блекнувшим с каждой секундой светом торшера, а старый журнал мод валялся на полу. «И, не пуская тьму ночную на золотые небеса, одна заря сменить другую спешит, дав ночи полчаса»...