Юля кельнер порно

К которым у меня были письма, но испытала столько обид и стыда, что плюнула на все. Все они знали мою историю, все глядели на меня, как на зверя, отсылая меня один к другому, чтобы все увидели ту «мерзавку, которая извела и погубила такого хорошего и способного человека». Эти слова сказал мне, наконец, один старый ротмистр, к которому меня также послали в поисках службы. После этого я больше уже не ходила ни к кому, а поехала во Львов. Здесь я остановилась в одной еврейской гостинице и принялась искать какую-нибудь работу. Но работы не было, денег не стало. Дня два я бегала как очумелая, потом целый день сидела в каком-то отупении в своей комнате, пока не вошел кельнер и не сказал мне несколько слов. Остатки крови бросились мне в лицо, я вскочила, как будто попала на раскаленные уголья, но кельнер по унимался, — я не ушла, не могла уйти от своей судьбы… Я не раз видела, как ветка, оторванная от дерева, плывет по воде, пока не попадет в водоворот. И тут еще сначала она плывет спокойно, описывая большие круги; но чем дальше, тем круги становятся уже, движение быстрее, пока течение не завертит ее и не увлечет в пенистую бездну, где она и пропадает. Ветка ли виновата или вода, что так случается?… Львов, 20 марта — 9 апреля 1890 Из Бориславского цикла {111} Ради праздника Перевод Н. Ушакова {112} I Было это в августе 1880 года, во время поездки императора{113} по Галиции. Большая фабрика парафина и церезина{114} (земляного воска) недалеко от Дрогобыча шумела, как улей. Только что прозвонили «фасрант»[26], и рабочие высыпали из разных построек на широкий фабричный двор, где и живописном беспорядке валялись: тут разбитая бочка из под жидкого топлива, там ржавый обломок железной машины, тут жестяные ведра со зловонными остатками нефти, там какие-то невыразимо грязные, вонючие клочья, всякий инструмент, возок со

Кейсом. По крайней мере, такая мысль отразилась в его долгом, остекленевшем взгляде одинокого волка…I. НАЧЕРТАННЫЕ МОЛНИЕЙНе только ресторан и конференц-зал «Оранж» были оцеплены, но даже и автомобильные проезды к ним: разворачивали всех, объясняя, что здесь частное мероприятие, и тут всё закрыто на спецобслуживание.Гость из России оставил верхнюю одежду в гардеробной комнате номера, где разместился в звенящем одиночестве омертвелой тишины. Но свой кейс забрал с собой в ресторан, удерживая бережно, как президенты – ядерные чемоданчики. Один за другим в стеклянной капсуле лифта, сверкающей подобно гранями драгоценного камня, в залу заседаний поднимались монстры.Монстры выглядели как люди. Но плохо выглядели: опытного человека с намётанным глазом их небрежное человекоподобие не обмануло бы. На каждом из монстров мерцал томной искрой галстук, который дороже автомобиля. В галстуке – подмигивала в неверном свете отеля бриллиантовая булавка, даже подделка которой стоила бы дороже городской квартиры. Как здесь говорят – «кондоминиума»… Сколько же стоил подлинник – не хочется и думать. На монстрах были запонки, и любая их пара обошлась дороже, чем сверхдорогая хирургическая операция, требующаяся кому-нибудь. Тому, кого не спасли – потому что монстры покупают такие запонки…Отель был жутко безлюден: монстров было мало, а разбавлять своё общество людьми они не хотели. Табличка малинового, как венозная кровь, готического шрифта с золотым обрезом «Европейская конференция по инвестиционному климату» объясняла всё…Гость «климатологов» из России, неторопливо и привычно сопровождаемый плотоядными взорами чудовищ гуманоидного типа, прошёл в ресторанную залу, настоящую жемчужину тяжеловесной роскоши дизайна. Впрочем, такие заведения везде одинаковы – что в Берлине, что в Нью-Йорке, Майами или Лондоне, дабы монстры-кочевники всюду чувствовали себя, как дома.Каждый в этой шероховатой вертикальной тишине хищной роскоши был не случаен. За каждым закреплялся отдельно кельнер, и отдельно – сомелье. И сомелье был точен, и кельнер услужлив… Предлагались вкрадчиво чилийские скальные креветки, салаты из авокадо, тартар из говядины в обертках «Уинстон», белые трюфели из Альбы и «изюминка» здешней кухни – особые, по-берлински, рубиновые омары. Особо рекомендовались жемчужная икра белуг-альбиносов, красный лосось и филе chinois. А потом и шеф-повар подошел к столу гостя лично, чтобы поздороваться и поинтересоваться – нет ли особых пожеланий.«А что если заказать человечину?» – мелькнуло хулиганством в голове гостя из России. Мелькнуло – и погасло. Не надо так шутить. Тут – могли и выполнить...Перекусив и запив свой ужин бесценными винами из коллекции винной карты отеля, гость из России прошёл в небольшой зал, где собирался выступить перед ключевыми инвесторами.Зал вместил бы сто человек, но монстров он вмещал в себя едва ли более тридцати, обсевших овальный продолговатый стол красного дерева с цветочным газоном посредине.Панорамные высокие окна для естественного освещения, учитывая неприязнь монстров к свету, использовали все возможности затемнения. О чём-то шепеляво шелестела мягкая система кондиционирования, из компьютерной каморки изображение шло на три больших экрана: вывод картинки был возможен хоть со старомодного проектора, диафильмами, ещё использовавшимися иногда в 90-е,

Почему-то сразу вспомнилось бессмертное произведение Ярослава Гашека Похождение бравого солдата Швейка: Перекрестное спаривание,— заметил Швейк,— это вообще очень интересная вещь. В Праге живет кельнер-негр по имени Христиан. Его отец был абиссинским королем. Этого короля показывали в Праге в цирке на Штванице. В него влюбилась одна учительница, которая писала в Ладе стишки о пастушках и ручейках в лесу. Учительница пошла с ним в гостиницу и предалась блуду, как говорится в священном писании. Каково же было ее удивление, когда у нее потом родился совершенно белый мальчик! Однако не прошло и двух недель со дня рождения, как мальчик начал коричневеть. Коричневел, коричневел, а месяц спустя начал чернеть. Через полгода мальчишка был черен, как его отец — абиссинский король. Мать пошла с ним в клинику накожных болезней просить, нельзя ли как-нибудь с него краску вывести, но ей сказали, что у мальчика настоящая арапская черная кожа и тут ничего не поделаешь. Учительница после этого р...